Альфред Шклярский - Томек среди охотников за человеческими головами

– Таким образом будет и волк сыт и овца цела... – согласился Новицкий.

После того, как дары были разделены, женщины принесли овощи. Они клали к ногам путешественников продукты, выращенные ими на своих участках. Это были: полосатые тыквы, стебли сахарного тростника, таро, бататы и зеленые побеги местного боба, которые после варки напоминали по вкусу спаржу. Хотя это были подарки, поднесенные в доказательство дружественных чувств, вежливость требовала взаимных подношений. Поэтому Смуга приказал Збышеку раздать женщинам по ложке соли. Папуаски были очень довольны подарками и сразу же стали прятать соль в свернутые в трубку листья. Мужчинам Смуга раздал по куску черного прессованного табака.

Началась подготовка к пиру. Мужчины разложили костер, женщины следили за тем, чтобы лежавшие в костре плоские камни накалились добела. Два пожилых папуаса занялись свежеванием свиньи, подаренной путешественниками, причем совершенно не заботились о чистоте нарезанных кусков. На дно, выкопанной в земле продолговатой ямы, женщины уложили раскаленные камни, прикрыли их ароматными листьями и бросили на них куски свинины, вместе с грязными внутренностями и овощами. Загруженную доверху яму прикрыли слоем песка.

Радушные туземцы приготовили такую же «печь» для гостей, но белые путешественники не решились воспользоваться ею. Дело в том, что по уверениям губернатора в стране фьюджи процветал каннибализм. Если это правда, то возможно на камнях, гостеприимно предложенных белым, туземцы жарили тела убитых врагов. Осторожный Новицкий, вместе с девушками приступил к приготовлению ужина. Изумленные папуасы окружили их нестройной толпой, громко делясь впечатлениями от виденного. Они впервые наблюдали как люди занимались «излишним», по их мнению, трудом по очистке мяса и овощей. Им трудно было понять, зачем белые люди берут с собой в путешествие такое количество разных предметов. Личное имущество папуаса не мешает ему даже в далеких путешествиях. Любой из них был совершенно доволен, если располагал копьем, каменным топором, разноцветными перьями, военными красками, бамбуковой трубкой, горстью табака и несколькими сладкими клубнями батата. Богачом считался тот, у кого была свинья. Ничего удивительного не было в том, что, расположенный близ деревушки, лагерь белых путешественников стал предметом общего любопытства.

Кратковременный дождик, выпавший вскоре, не прервал подготовки к ужину. Вильмовский, Томек и Бентли, воспользовавшись услугами Айн'у'Ку в качестве переводчика, старались собрать как можно больше сведений о быте туземцев. Им удалось даже заглянуть в крупнейшее сооружение, стоявшее в конце улицы – эмоне. Оказалось, что мужчины и старейшины племени собираются в эмоне на совещания. Здесь же живут холостые члены племени. Обе стороны улицы застроены домами, принадлежавшими отдельным семействам. Дома эти назывались эме и хозяйничали в них женщины. Внутри эме царила вечная темнота. При слабом свете раскаленных углей, тлевших в глиняном желобе в полу хижины с трудом можно было различать силуэты ее обитателей. В домах господствовал неприятный запах человеческих отходов, сажи, немытых тел и сушеной листвы, покрывающей крышу.

Когда последние лучи заходящего солнца осветили долину, в деревушке заканчивался вечерний пир. Томек быстро поужинал, уселся близ костра и стал записывать дневные впечатления. Он занимался этим ежедневно.

Писал он довольно долго. Как только закончил, к нему подсела Салли и спросила:

– Ты, видимо, сегодня сделал ряд интересных наблюдений. Ты работал значительно дольше, чем всегда...

– Да, моя дорогая, сегодня мне удалось собрать массу интереснейших этнографических сведений, – признал Томек. – Не только я, но папа и Бентли были поражены увиденным.

– Ах, значит потому они закрылись в палатке, и ведут там оживленную беседу? – догадалась Салли.

– Да, они разрабатывают научное сообщение на эту тему, – подтвердил Томек.

– Почему же ты не принимаешь участия в совещании? – удивленно спросила Салли.

– Мы распределили задачи между собой. Они занялись племенной организацией, а я изучением племенных легенд.

– Ты можешь рассказать нам о том, что тебе удалось открыть? – и не ожидая ответа, вполголоса позвала: – Капитан! Наташа! Томек сделал интересные наблюдения! Хотите послушать?

Капитан Новицкий сейчас же уселся у костра рядом с Томеком. Наташа и молодые люди тоже расселись вокруг.

– Смуга, Станфорд и Уоллес первыми заступают на вахту. Значит у нас времени хватит! С удовольствием послушаю твой рассказ, – заявил Новицкий, набивая табаком трубку.

– Вы помните наши беседы о Новой Гвинее, которые мы вели до начала экспедиции? – спросил Томек.

– Прекрасно помним! – ответил Збышек. – Ведь мы столько раз обсуждали разные детали путешествия!

– Что касается топографии страны, то наши предположения оправдались полностью, – сказал Бальмор.

– Да, с этой точки зрения все в порядке, мы не встретились с неожиданностями, – ответил Томек. – До сегодняшнего дня мы не ожидали открытия каких-либо особых новостей в обычаях и быте туземцев. Мы полагали, что у папуасов нет племенной организации. Даже губернатор из Порт-Морсби убежден в этом.

– Верно, он, помнится, говорил, – вмешался Новицкий, – что папуасы совершенно дикие люди, не вышедшие из состояния анархии [92].

– Мы тоже так думали, – сказал Томек. – Сегодня мы убедились, что наши предположения совершенно ошибочны. Дело в том, что отдельные племена фьюджи, к которым принадлежат и мафулу, управляются утаме, то есть местной аристократией.

– Интересно! – удивился Новицкий. – Кто такие эти утаме?

– Легенда об их происхождении входит в мифологию [93]племен фьюджи, – ответил Томек. – По местному поверью первые жители Новой Гвинеи были дикими бесполыми существами, стоявшими на уровне животных. У них не было домов, они не держали собак, не разводили свиней, не знали земледелия, и только бог Тсидибе принес в страну фьюджи семена различных растений, пары разных животных и настоящего человека, названного утаме.

Бог Тсидибе одарил диких обитателей Новой Гвинеи благосклонностью. С помощью утабе, первого человека, полубожественного происхождения, он разделил дикие племена и одарил их способностью к размножению. Так возникли два класса людей: один привилегированный, происходящий от божественного утаме, представители которого называются ан'ита, то есть «красивые и добрые», и – второй а'гата или булуранис – подданные, потомки первобытных диких жителей острова.