Елена Левкиевская - Русская народная мифология

— Я с тобой буду спать ложиться! <���…>

Она так и сяк, так и сяк — ну никак не отбиться! И на третий день, и на четвертый так! Потом она к соседям стала ходить. У соседей переночует, придет домой — что-нибудь разворочено! <���…>

Она к священнику. А тот сказал: «Надо Про-клёнутую книгу почитать» (Проклёнутая книга снимает проклятие). Ну, по пути (она идет из церкви, от священника) попадается ей тоже соседка.

— Ты где была?

— Ай, — говорит, — Матрена, не спрашивай! Мужа схоронила, никакого спокою не дает! Ходит ко мне!

— Дура ты дура! У тебя есть дочка?

— Да у меня и дочка есть, и сын. Да уж замужем.

— Ничего! Вот пойди, приведи дочку, приведи сына. Возьми круглый хлеб, возьми свечку. И встань по ходу двери за притолоку. Поставь ступу и пест. А молодых поставь за стол. Свечку зажги и хлеб положи. Солонку соли поставь. А сама за дверью стой. И пест держи. Как он придет, так его пестом-то и хлобыстни!

Как он входит… Время-то приходит уж. Шум такой поднялся страшный. Как ветер вроде бы. Открывается дверь. Он как входит, так и говорит:

— А нет, — говорит, — такого закона-то — брата с сестрой венчать!

А она в это время — трах его пестом по голове! — Нет, — говорит, — закона в двенадцать часов с кладбища ходить!

И все. И перестал ходить, да (Новгородская обл., Традиционный фольклор, 304–305).

***

Приходя с «того света», покойник приносит своей жене угощение — конфеты, пряники, сласти. Ночью они так и выглядят, зато при свете дня превращаются в уголь, сухие листья и мусор. Ведь в загробном мире все перевернуто по сравнению с земным. Что в том мире еда — у нас мусор.

***

Уж больно сильно горевала, плакала женщина по своему мужу. И стал ходить он к ней ночью. Гостинцев приносил ребятам. Утром, люди говорили, будто через трубу вылетал. И вместо конфет на столе лежали угольки, земля. Привел ей как-то корову. Перекрестила она корову и… [корова] рассыпалась. Люди ей говорят: «Нюрка, ты что делаешь? Ты что привадила его-то? Молись, молись». И вот с матерью своей она дома осталась, ждут. Научили ее отвадить мужа-то. Пришел он. Она его обняла и сказала: «Во имя Отца и Сына. Аминь». Руки вокруг него сомкнула, он прахом и рассыпался, а в руках лишь цинковое корыто из какого-то богатого дома. Вот корыто у нее и осталось (Нижегородская обл., Корепова 2007,157).

***

Часто говорят, что это не покойный муж приходит к жене, а черт, нечистый принимает облик умершего мужа, чтобы погубить женщину. Поэтому он всегда старается держаться лицом к женщине, чтобы она не увидела его хвост и его спину — ведь спина у чертей выгнута корытом. По этой примете их всегда можно опознать. Кроме того, он старается прятать ноги — ведь у него вместо ног лошадиные или коровьи копыта.

Призрак. Из лубочной книги XIX в.

К тому, кто сильно тоскует по покойнику, черт может прилетать в виде огненного змея. Такой змей летит по воздуху как огненный шар, огненная звезда или огненная стрела. Этот шар рассыпается искрами над трубой дома, куда он летит, и оборачивается умершим родственником, чаще всего мужем. Такой змей не может подойти к женщине, если она окружена детьми — ведь дети безгрешны. Спасти от него может и трава чертополох, развешанная над дверями и окнами, кресты, святая вода, молитва или ругань.

***

Есть у нас лукавики, покойники, которые летают домой. Вот если кто ревет о ком-то умершем, летит к ним, то как шар огненный, то как змея с хвостом. А как увидишь — пропадет. Вот к соседке Анне Кривушке летал муж (бревном его убило). Летел, как змея огненная, ахнул колесом об крышу. Требовал, чтобы она убрала детей от себя. Даже на жниву летал. Люди не видят, а она видит, разговаривает с ним. Умывали ее пелесной травой от нечистой силы. <���…> Ходят лукавики в двенадцать часов дня и в двенадцать часов ночи. Днем как люди ходят, а ночью — как змей летают (Нижегородская обл., Корепова 2007, 164).

***

Эту разновидность нечистой силы называют летунами или налетами. Посещения летуна чрезвычайно опасны. Если их сразу не прекратить, то на двенадцатый раз он убивает свою жертву.

***

У меня молодой муж-то умер, оставил мне четверых парней. Как я буду жить? Я была I вся в долгах, я плакала. Вот какое привидение мне было. И стукал, и брякал, и дверь открывал, и кричал, и крышу мне обрывал, и холодильник у меня он утаскивал. Это называется — летуны летают. Поднимается с могилы — как плетенка, жар и хвост черный. Вот рассыпался он — и вот человек. Открывает двери, зовет: выходи! Я своего-то видела только по пояс, а ноги не видела. Я вскочила: ба! Ног-то у него нету… Приносил гостинцев мне. Встала, на столе навоз лежит. А если позовет и пойдешь — у нас одну женщину убило (Нижегородская обл., Корепова 2007, 170).

***

Самый страшный вид покойников, возвращающихся с «того света», — это те, кто умер преждевременной или неестественной смертью. В народной традиции существует представление о сроке жизни, который дается каждому свыше и который каждый человек обязан прожить до конца. Люди, умершие «неправильной», или, как говорят в народе, «напрасной» смертью, не уходят в загробный мир. Они продолжают существовать как бы на границе мира живых и мира мертвых, доживая на месте своей гибели отмеренный им срок.

Поэтому ходячими покойниками становятся самоубийцы, а также те, кто скончался от несчастного случая (например, замерз пли утонул), был убит в молодом возрасте. После смерти ходит и тот, кто умер, не вступил в брак, то есть не прожил полновесной жизни и не выполнил основного человеческого предназначения — не оставил потомства. К числу «неправильных» покойников относятся и люди, при жизни знавшиеся с нечистой силой, а также проклятые своими родителями и умершие с неснятым проклятием. Ведьмы и колдуны становятся ходячими покойниками, особенно в том случае, если умерли, не передав никому своих тайных знаний. Умершие «неправильной» смертью считаются нечистыми покойниками, недостойными обычного погребения и поминовения, опасными для живых людей. Именно из таких покойников происходят многие мифологические персонажи, приносящие вред людям, — упыри, русалки, кикиморы и многие мелкие демоны.

В науке «неправильных» покойников принято называть заложными. Этот термин был введен известным русским этнографом Д. К. Зелениным, который в начале XX века первым описал народные представления о таких покойниках и связанных с ними мифологических персонажах. Зеленин взял это слово из вятского говора, поскольку именно в окрестностях Вятки он впервые столкнулся с мифологическими верованиями подобного рода.

Крестьяне избегали хоронить «нечистых» покойников, особенно самоубийц, на кладбищах, считая, что это неизбежно повлечет за собой серьезные бедствия для всей общины. Тела таких покойников часто вообще избегали зарывать в землю, а относили в овраги, болота, низменные и топкие места, подальше от людских глаз, и там оставляли, закидывая листвой, ветками, мхом и тому подобным. Ученые считают, что слово «заложные», возникшее в русских народных говорах и перешедшее оттуда в научную литературу, обозначает именно способ погребения «нечистых» умерших. Их закладывали, то есть забрасывали разным мусором, ветками, валежником. Запрет хоронить «нечистых» покойников в земле, а тем более на кладбище вместе с «чистыми», «правильными» умершими, объяснялся тем, что в противном случае природа ответит людям на такое осквернение засухой, заморозками, бурями, неурожаем, мором и другими страшными стихийными бедствиями.