Вальтер Скотт - Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года.

Все то же заветное желание побудило его стать теневым партнером издательской фирмы Джона и Джеймса Баллантайнов, его старых школьных приятелей. Баллантайны оказались плохими дельцами, и предприятие, основанное в 1808 году, уже в 1813-м довело Скотта чуть ли не до разорения, во избежание которого, собственно говоря, он и возобновил работу над «Уэверли».

В 1820 году Скотт получил титул баронета — венец своих мечтаний. Он стал лаэрдом Пограничья с титулованной семьей. Но его преуспеянию не суждено было быть долгим. 1825 год нанес удар по коммерции вообще. В числе прочих потерпели крах Баллантайны и огромное издательство Констебля, с которым Скотт тоже был тесно связан. Долг писателя достиг 130 тысяч фунтов.

В несчастье проявилось врожденное величие этого человека. Отказавшись объявить себя банкротом, он передал всю свою собственность попечителям, чтобы они управляли ею в интересах его кредиторов, и взялся за погашение огромного долга — чернилами. История его трудов в течение последующих пяти лет и его удивительной победы похожа на роман. Как Скотт сам говорил об образце коммерческой честности в подобных обстоятельствах: «Вот муж, достойный того, чтобы ему воздвигали памятники и чтобы к нему толпами стекались паломники».

«Дневник» Вальтера Скотта, который, с небольшими перерывами, повествует о жизни писателя в годы несчастий до той самой минуты, когда его пальцы выронили перо, наполняет читателя глубочайшим восхищением непоколебимой стойкостью и мужеством автора. Подкошенный не только финансовым крахом, но и семейным горем, этот мужественный человек ни на миг не усомнился в правильности выбранного им пути. Он умер в сентябре 1832 года от переутомления, так и не доведя до конца задуманного. К счастью, подоспел новый закон об авторском праве, учитывавший интересы наследников, и в 1847 году «имение, вместе с домом и его пристройками, было, наконец, освобождено от опеки».

Леди Скотт скончалась в самые тяжелые для супруга дни в 1826 году. Двое их сыновей и две дочери пережили родителей. Старший сын умер бездетным, младший так и не женился. Младшая дочь Энн умерла девицей, старшая, София, в 1820 году вышла замуж за Джона Гибсона Локхарта, чья «Жизнь Скотта» справедливо считается одной из лучших биографий на английском языке.

Внучка Локхарта, достопочтенная миссис Максвелл-Скотт, и ее дети — единственные потомки Скотта.

Скотт еще при жизни был причислен к классикам. Писателя много критиковали за небрежность стиля — недостаток, частично объясняющийся скоростью, с которой он писал свои лучшие романы, частично его пренебрежением к литературной отделке, — и еще за несоответствие его произведений чему-то, чему они не призваны были соответствовать. В нескольких строчках, написанных другу в последний год жизни, Скотт выразил собственное ощущение своего творчества: «Я был, наверно, самым плодовитым автором своего времени; и теперь мне утешительно думать, что я не пытался замутить чыо-либо веру или ниспровергнуть чьи-то убеждения и что я не писал ничего такого, о чем мне пришлось бы пожалеть на смертном одре».

Одним из величайших трудов, предпринятых Скоттом для удовлетворения кредиторов, было жизнеописание Наполеона Бонапарта, на которое он убил два года и которое в письме к другу назвал камнем на шее, не позволяющим ему думать, о чем хочется, сочинять, что хочется, и переписываться, с кем хочется. Двадцать четвертого мая 1827 года, когда работа близилась к завершению, Скотт написал в своем «Дневнике»: «Мне пришла в голову удачная мысль: пересказать для маленького Джонни Локхарта эпизоды из истории Шотландии, по примеру тех, что взяты из истории Англии. Я не собираюсь упрощать свое изложение до такой степени, как это сделал Крокер. По-моему, и дети, и простолюдины ненавидят книги, приспособленные к их пониманию, и любят те, что предназначены для старших и лучше образованных. Я задумал написать книжку для детей, которую и взрослый, однажды открыв, не выпустит из рук, пока не прочтет до конца. Однако она потребует от меня не очень свойственной мне легкости стиля. Великое и увлекательное заключается в идеях, а не в словах».

«Маленький Джонни Локхарт» был Джоном Хью Локхартом, внуком Скотта, в то время шестилетним малышом, очень развитым для своего возраста, но очень слабым и болезненным. Он угас раньше деда в декабре 1831 года. Скотт обожал Джонни, «бедного хрупкого мальчугана, такого сообразительного, такого живого, но привязанного к этой земле такой пугающе тонкой нитью», и рассказывал ему истории из прошлого Шотландии, прежде чем положить их на бумагу. Предания шотландской старины жили в памяти писателя, и ему нужно было лишь выбирать те, что подходили для восприятия его слушателя. «Рассказы» не имели целью охватить всю историю Шотландии, но могли по-настоящему увлечь ею, как легенды, бытовавшие в Сандиноу, увлекли Скотта, определив его дальнейшую судьбу. Джеймс Баллантайн, дававший оценку большинству произведений Скотта перед их публикацией, сначала посетовал на то, что «Рассказы» чересчур детские, а потом — что они чересчур исторические. «Он требует подбавить крахмала, — пишет в своем «Дневнике» Скотт, — и при этом боится, как бы галстук не получился слишком жестким». Несмотря ни на что к 26 июля 1827 года первая книжка была закончена. 17 сентября автор начал вторую, а 23-го пометил, что она почти наполовину готова. 27 сентября Скотт пишет: «Утро выдалось хмурое, промозглое и дождливое, так что мне ничего не оставалось, как приняться за работу, и я со свирепостью дракона набросился на «Рассказы». Прикончил МакЛеллана из Бомби в Тривском замке, заколол Черного Дугласа в городе Стерлинге, захватил врасплох короля Якова близ Роксбро и удушил графа Марского в его ванне в Кэнонгейте. Ну и диким же местечком, господа мои, была, судя по всему, эта наша с вами Шотландия. Скучать там не приходилось, и ротозейничать тоже —

19 ноября состоялась последняя выверка корректур первого выпуска в трех книжках, и в начале декабря он вышел из печати. Вопреки опасениям друзей Скотта, успех «Рассказов» был немедленным и грандиозным. «Более восторженного приема, — говорит Локхарт, — не удостоился ни один из его романов после «Айвенго». Скотт первый сумел преподнести исторические факты так. чтобы разжечь и удовлетворить любопытство юнцов и вместе с тем позабавить и просветить людей самых умудренных и знающих. Популярность книги с тех пор только выросла; она одинаково ценится в библиотеке, в будуаре, в классной комнате и в детской; ее признают удачнейшим из учебников не только в Шотландии, но везде, где говорят по-английски; да что там, ею зачитываются и стар и мал всего цивилизованного мира, и я не сомневаюсь, что благодаря ей с шотландской историей познакомились там, где прежде почти или вовсе не уделяли внимания этому предмету, сводя его лишь к перипетиям, непосредственно связанным с Марией Стюарт и Претендентом».