Автор неизвестен - Знаменитые собаки

Случай, который мы сейчас расскажем, засвидетельствован многими достойными веры личностями. Он произошел в Германии, в замке одного принца, любившего охоту и имевшего на своем псарном дворе отличных легавых собак. Лучшей из его собак считалась Каро. С нею управляющий замком принца чаще всего любил ходить на охоту, несмотря на то, что собака принадлежала к числу так называемых «тихоходов». Искала шагом, скоро уставала, но на стойке держалась крепко. Это была самая хладнокровная из немецких легавых собак. Теперь, когда дичи стало меньше, такие собаки уже не ценятся, но в то блаженное время, к которому относится рассказ, дичи было всюду много, а потому быстрота поиска вовсе не требовалась, напротив, ценилась собака самая «степенная», то есть возможно больший тихоход. Возвратившись однажды с охоты, управляющий торопился от усталости сбросить с себя застреленную дичь. Он кладет ее с поспешностью на стол в одной из кладовых и запирает ее на замок, не заметив, что тут же запер и собаку, которая не отставала от него.

Вечером того же дня он уезжает из замка в дальний город по какому-то важному делу. Домой возвращается только чрез два дня и желает полакомиться настреленной им дичью.

Он призывает повара и отправляется с ним в кладовую, чтоб отобрать дичь. Первое, что его поражает здесь, — это собака, Каро. Она лежала распростертой на животе и была совершенно неподвижна! На зов не откликается и даже не шевелится. Управляющий наклоняется к собаке, трогает ее, животное еще тепло, но уже безжизненно. Глаза несчастного охотника наполнились слезами. Тут он вспомнил, что, возвратившись с охоты, собака, усталая и голодная, была заперта им по рассеянности в кладовой вместе с куропатками и пятью молодыми зайцами. Кроме этой дичи в кладовой не было ничего съестного. Вся настреленная им дичь была в целости и лежала в том самом месте, где он ее положил. Это зрелище еще больше увеличивает его горе. «Бедная собака, — воскликнул он, — я бы желал, чтоб ты поела все это, но осталась бы в живых». Долго охотник оплакивал эту собаку и в то же время приходил в восторг от ее героизма.

Баско — так называлась французская легавая собака, в которой были соединены все совершенства, возможные для собаки этой породы. Хозяин ее был превосходный стрелок, делавший из двадцати выстрелов влет не более одного промаха, а большей частью даже ни одного. Раз приходит к этому охотнику сын его приятеля, молодой человек, и просит позволения поохотиться с его собакой. Опытный охотник дает ему это позволение со словами: «Ступайте, но стреляйте метко, не то Баско рассердится».

Вот собака напала на след куропатки и пошла по нему со всей пунктуальностью и ученой точностью, по всем поворотам, оборотам, загибам, извилинам, — одним словом, ни на минуту не отрывала носа от следа, пока не настигла птицы. Тут легавая остановилась и сделала стойку. Куропатка, уже выбившаяся из сил, прикорнула под травой и прилегла к земле. Пернатая дичь не боится собак — она страшится охотника. И эта куропатка убегала от собаки лишь потому, что четвероногое животное возвещало ей приближение того двуногого создания, от которого она могла погибнуть. Но наша куропатка напрасно боялась — она могла смело подняться с земли и лететь дальше: охотник был плохой стрелок. И действительно, когда птица была поднята, охотник выстрелил и сделал промах. Все труды Баско пропали, собака снова пустилась шарить, терпеливо размеривая свой поиск по квадратным аршинчикам. Такой уж она была выучки!..

Выследив выводок куропаток, Баско останавливается перед ним. Приказание спугнуть дичь отдано, куропатки поднимаются, раздается выстрел, но ни одна из птиц не падает на землю. Баско стоит, удивленный донельзя, и ясно, что хорошее расположение духа его исчезло. Однако он идет с охотником дальше, снова находит куропаток, но увы! — прежняя история повторяется и в этот раз. Тогда Баско подходит к стрелку, бросает на него взгляд, полный глубокого презрения, и, как стрела, пускается бежать домой.

После этой неудачи плохому охотнику невозможно уже было заставить собаку, страстно любившую охоту, идти с ним в поле — так сильно пустило корни в ее сердце презрение к неловкому стрелку.

Окончив войну с дикими зверями, люди (к стыду их) стали употреблять собак и в войнах между собой. У древних персов, римлян и греков были целые стаи боевых собак. Они оберегали крепости и оказывали на поле битвы чудеса храбрости и неустрашимости. Думают, что тибетские бульдоги, которые служат теперь как сторожевые собаки в селениях Тибета, в прежнее время дрессировались для войны народами Средней Азии. Кимеры и тевтоны также выводили на бой целые стаи страшных догов. Ирландские и шотландские псы производили страшные опустошения в войнах Великобритании. Испанцы употребляли боевых собак в новооткрытой Америке против туземных жителей, индейцев. Французы при завоевании Алжира тоже употребляли военных собак, но это, можно сказать, была поздняя страница из истории собственно боевых собак. В настоящее время уже нигде не держат собак для таких целей, хотя при полках всегда можно видеть этих животных, но это уже так называемые полковые собаки.

Домашняя собака, живущая под одной кровлей с семейством своего хозяина, любит его и всех домашних. Полковая собака тоже привязывается к многочисленному семейству, называемому полком. Вместо каких-нибудь десяти человек собака любит их тысячу и того больше. К полкам или ротам пристают главным образом собаки бездомные, лишившиеся своего хозяина или вовсе не имевшие его. Бродяжничая и добывая себе пропитание, собака легко портится; но раз она пристала к полку, то немедленно же покидает все свои дурные привычки, даже иногда изменяет и свой наружный вид.

В мирное время эти собаки ведут себя смирно, чинно, но в военное время, особенно за границей, ими овладевает дух враждебности и воинственности. Собака упивается запахом пороха и приходит в безумный восторг при первых выстрелах из ружей или пушек. Война так возбуждает, что даже «под овечьей шкурой пуделя может забиться львиное сердце!..»