Семен Узин - Загадки материков и океанов

Увлечение географией, любовь к путешествиям определили судьбу Кропоткина. Он был сыном богатого человека и легко мог сделать себе карьеру по государственной службе. Но, окончив пажеский корпус, двадцатилетний Кропоткин, вопреки желанию отца, уехал в далекую Сибирь.

«Еду туда, где белые пятна на картах, куда ни черта лысого не носило», — писал он старшему брату.

«С несколькими фунтами хлеба и маленьким запасом чая в переметных сумах, с котелком и топором у седла», — как писал сам Кропоткин, он проехал по Сибири 70 тысяч километров, то есть почти столько, сколько нужно проехать, чтобы дважды обогнуть земной шар. Он написал серьезные труды по геологии и географии Сибири. Его исследования до сих пор имеют большое значение.

Кропоткин был не только крупным ученым и путешественником. За революционную деятельность царь приказал заключить его в Петропавловскую крепость. Бесстрашному революционеру удалось бежать, и до самой Октябрьской революции он жил за границей.

Но еще задолго до этих событий, вернувшись из Сибири, Кропоткин очень заинтересовался Крайним Севером. Он начал работать в Комитете Севера при Географическом обществе и скоро стал секретарем комитета. В его обязанности входила разработка плана большой полярной экспедиции.

Кропоткин тщательно изучал все прежние северные путешествия русских ученых, читал отчеты экспедиций. Он готовил подробный доклад о предстоящем путешествии.

Во время этой работы Кропоткин пришел к неожиданному выводу: между островами Шпицберген и Новая Земля, только несколько севернее их, должна существовать еще одна обширная земля.

Но каким же образом, ни разу не побывав в тех местах, Кропоткин сделал такое заключение?

Вот что он написал об этом в своей автобиографической книге «Записки революционера»:

«Эта экспедиция могла бы сделать также попытку добраться до большой неизвестной земли, которая должна находиться не в далеком расстоянии от Новой Земли. Возможное существование такого архипелага указал в своем превосходном, но малоизвестном докладе о течениях в Ледовитом океане русский флотский офицер барон Шиллинг. Когда я прочитал этот доклад, а также путешествие Литке на Новую Землю и познакомился с общими условиями этой части Ледовитого океана, то мне стало ясно, что к северу от Новой Земли действительно должна существовать земля, лежащая под более высокой широтой, чем Шпицберген. На это указывали неподвижное состояние льда на северо-запад от Новой Земли, камни и грязь, находимые на плавающих здесь ледяных полях, и некоторые другие мелкие признаки. Кроме того, если бы такая земля не существовала, то холодное течение, несущееся на запад от меридиана Берингова пролива к Гренландии (то самое, в котором дрейфовал „Фрам“, — на него указывал еще Ломоносов), непременно достигло бы Нордкапа и покрывало бы берега Лапландии льдом точно так, как это мы видим на крайнем севере Гренландии. Теплое течение, являющееся слабым продолжением Гольфстрима, не могло бы помешать нагромождению льдов у северных берегов Европы, если бы такой земли не существовало…»

Действительно, путешественники не раз наблюдали севернее Новой Земли неподвижно стоящие льды. А это несомненно означало, что где-то недалеко должна быть земля, около которой льды закрепились. Ведь в Ледовитом океане только береговые льды неподвижны. Это объясняется тем, что на небольших глубинах крупные торосы садятся на мель и задерживают движущиеся ледяные поля.

Но не только стоячие льды наводили на мысль о существовании какой-то земли. На движущихся ледяных полях путешественники находили камни и остатки почвы, которые могли попасть сюда только с земли. Однако что это за земля, никто не знал.

И наконец последнее и самое интересное явление, которое подтверждало все догадки.

Еще в XVIII веке знаменитый русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов говорил, что в Северном Ледовитом океане есть течение. Оно направляется с востока на запад, от Берингова пролива к берегам Гренландии. Впоследствии это неоднократно подтверждалось. Вспомним экспедицию де Лонга. Его судно «Жаннетта» было раздавлено льдами и затонуло к северо-востоку от Новосибирских островов в середине 1881 года. А спустя три года жители Южной Гренландии нашли на плавучей льдине вмерзшие в лед вещи с «Жаннетты». Здесь была опись продовольствия, подписанная самим де Лонгом, список шлюпок и непромокаемые брюки с меткой, которая неопровержимо свидетельствовала, что они принадлежали члену экипажа «Жаннетты» — матросу Норосу.

Жители Гренландии с удивлением рассматривали вещи, приплывшие на льдине из далекого Восточно-Сибирского моря.

Значит, льдина с вещами затонувшей экспедиции проделала огромный путь от Новосибирских островов до Гренландии. Разве это не говорит о существовании течения?

Кроме того, были и другие любопытные случаи. Откуда, например, у берегов Гренландии мог появиться деревянный метательный снаряд, употребляемый эскимосами Аляски? Или почему плавучий лес, или, как его называют, плавник, который собирали жители Аляски, состоял из сибирских кедров и лиственниц?

Конечно, только потому, что течение, проходящее с востока на запад через Северный Ледовитый океан, принесло эти предметы от берегов Аляски и Чукотки к берегам Гренландии.

Но вот что было интересно. Это течение выходило в Атлантический океан севернее острова Шпицберген, а не южнее его, как следовало бы ожидать. Значит, что-то мешало ему повернуть в Атлантику южнее Шпицбергена.

«Это могла быть только какая-нибудь суша, и притом обширная», — решил Кропоткин.

Предположение было смелым и оригинальным. Ясно, что его следовало проверить как можно скорее. Поэтому-то Кропоткин с таким увлечением взялся за проект экспедиции для исследования северных морей. В 1870 году он представил в Географическое общество подробный план экспедиции. Географы заинтересовались открытием. Оставалось только получить необходимые средства на снаряжение. Но царские чиновники заботились больше о собственных карманах, чем об интересах России. В правительственных кругах проект встретили холодно и денег на экспедицию не дали.

Кропоткин очень огорчился. Географическое общество, чтобы морально поддержать ученого, направило Кропоткина в Финляндию и Швейцарию. Там он должен был собирать материалы для другой своей работы — о ледниковом периоде в истории Земли.

А земля, открытая теоретически и нанесенная на карту немного севернее островов Шпицберген и Новая Земля, так и осталась неизвестной.