Вадим Белоусов - Кто главнее?

Но было бы ошибочным думать, что искусство такелажника исчезло. Конечно, оно стало менее нужным, но не угасло. Даже на современном судостроительном заводе вы найдете участок такелажных и парусных работ. По-прежнему они нужны флоту. Не обойтись без такелажа ни буксиру, ни океанскому лайнеру. Дело в том, что такелаж — не только паруса и снасти, это еще многие другие «канатные» устройства. Если бы мы с вами могли понаблюдать за тем, как швартуется стопушечный фрегат, то, без всякого сомнения, обратили бы внимание, что делает он это почти так же, как современные теплоходы.

Медленно и величаво, боясь зацепиться своими стальными боками за причал, теплоход подруливает к берегу. Толпа встречающих держится на почтительном расстоянии, чтобы не мешать швартовке. Все — и сотни пассажиров лайнера, и встречающие — следят за движением двух людей — вахтенного на судне и дежурного матроса на причале. В какой-то момент громада теплохода замирает. Всего несколько метров отделяют его борт от причала. Пора. Что есть силы вахтенный швыряет груз с намотанным на него тонким, но прочным шпагатом. Встречающие невольно подаются в сторону. Каждому кажется, что груз летит прямо в него, — так же шарахаются от шайбы, вылетающей за поле, сразу десятки зрителей. И напрасно — движения моряков точно рассчитаны. Руки привычны к такелажу. Подхватив груз, матрос вытягивает поданный с теплохода пеньковый канат толщиной с пожарный рукав и, как во времена парусников, накидывает его конец на чугунную тумбу. Все, теперь теплоход надежно крепится к причалу. Почему для этого используют пеньковый канат, а, скажем, не стальной трос? По той простой причине, что его было бы не поднять даже самому дюжему матросу: весил бы он не одну сотню килограммов. К тому же стальной трос не безопасен — при изгибании его жилы, бывает, ломаются и, как острые вязальные спицы, торчат во все стороны. Не спасают даже брезентовые рукавицы. «Спицы» легко протыкают их. Пенька намного удобнее — легче, не ржавеет, не колется, не пачкает, при этом ее запаса прочности вполне хватает. Вот почему моряки и сегодня ценят хорошую такелажную работу. Кропотливо и старательно готовят такелажники швартовы для нового судна. Их рабочие места оснащены многими механизированными инструментами, но многое осталось здесь в таком же виде, как на первых верфях в Санкт-Петербурге или Ливерпуле.

Такелажник подходит к бухте — огромному мотку корабельного каната. Отмеряет нужную длину. Большим, остро отточенным такелажным ножом перерезает канат. Осторожно собирает распутавшиеся пряди нитей; проходит немного времени — и швартовый канат готов. Опытный моряк сразу обратит внимание на то, как ровно и чисто заплетены жилки каната, как плотно и надежно он сработан. Такие канаты всегда ценились на судах, за их прочность можно было не беспокоиться.

Искусство и профессиональное мастерство такелажника — в умении крепко, надежно собрать снасть, и швартовую, и якорное хозяйство. Сколько страшных морских трагедий разыгралось из-за обрыва якорей! Особенно часты они были во времена парусного флота не только потому, что деревянным парусным судам труднее было противостоять натиску стихии, но и потому, что быстро надвигавшаяся буря не позволяла парусникам уйти в безопасное место. В особенности это было сложно, когда ветер дул с моря на берег. В таких условиях современное судно может уйти подальше от береговых мелей — могучая сила дизеля «протолкнет» его сквозь ревущие волны и ветер. Капитану парусника нечего было и думать уйти в открытое море в таких неблагоприятных условиях. Вся надежда была на якоря. Со страхом смотрели моряки на натянутые до предела канаты — выдержат или не выдержат? Не оторвется ли якорь? Здесь все зависело только от одного человека — такелажника, который оснащал якоря, приделывал к ним канаты. От его добросовестности и профессионального мастерства зависела теперь судьба многих людей.

Разумеется, в наши дни морякам легче бороться с самыми страшными шквалами. Но бывает и так, что силы двигателей не хватает. Раскаленные до предела дизели работают на полную мощность, винты бешено режут воду за кормой, но свирепые волны продолжают нести судно на берег. Вот когда выручает якорь, сделанный умелыми руками такелажника! Если внимательно присмотреться к конструкции современных якорей, можно заметить, что они имеют немало общего с якорями прошлых лет: тот же самый массивный стержень, острые, впивающиеся в грунт лапы. Правда, якоря наших дней сложнее и надежнее. Якоря раньше были жесткими, их стержень был наглухо прикреплен к поперечным лапам, сегодняшние якоря имеют подвижные лапы. Это дает им возможность хорошо вцепляться в дно. Сила их зацепления огромна. Значит, еще опытнее, профессиональнее должен быть такелажник.

Выросли за последние десятилетия и размеры судов. Появились громадные супертанкеры, лайнеры размером с многоэтажный дом. Их борта как крепостные стены возвышаются над водой. С борта старинных парусников и даже судов совсем недавнего прошлого мог благополучно нырнуть даже посредственный пловец, каких, к слову сказать, между нами большинство. С многоэтажной высоты супертанкера отважится броситься в воду далеко не каждый профессиональный трюкач. Как спуститься вниз к воде, как поднять на борт человека, если сам борт высок и неприступен? Обычно для этого служил штормтрап, в переводе с голландского — «штормовая лестница». И в самом деле, это была веревочная лестница с деревянными перекладинами (балясинами). Ее выбрасывали за борт, когда возникала необходимость подъема или спуска людей. На новейших судах обычный штормтрап не годится, нужен суперштормтрап — более надежная и длинная штормовая лестница; и опять от такелажника требуется повышенное мастерство — ведь штормтрапы его традиционное изделие.

На рабочем месте такелажника вы увидите оснастку спасательных шлюпок и плотов. Бывают среди них и довольно внушительные суда, рассчитанные на несколько десятков гребцов и пассажиров. Задача такелажника — вооружить шлюпки отличной оснасткой, целым набором тросов и механизмов, без которых они окажутся бесполезными.

У спасательных шлюпок должно быть два очень важных свойства, которые полностью зависят от мастерства такелажника, — в любой час дня и ночи они должны быть готовы к аварийному спуску. Сам спуск должен произойти молниеносно. Почему? Потому что высадка команды и пассажиров — крайняя мера. Разве легко решиться капитану сменить пусть даже неисправный корабль, который с каждой минутой все глубже оседает в пучину, на танцующую в воде скорлупку шлюпки? До самого последнего момента, пока капитан надеется продержаться, он не отдает приказа спускать шлюпки на воду, и только когда станет окончательно ясно, что судно вот-вот затонет, он дает последнюю команду. Теперь все решают секунды. Шлюпка с отличным такелажем ласточкой слетает в воду. Но стоит какому-то тросу «заесть», она зависает носом вниз, падает и тут же погружается в воду. Опытный такелажник хорошо знает это. Поэтому монтирует шлюпочный такелаж с особым усердием. Много раз проверяет он, хорошо ли работают блоки, тали (подъемники), гарантируют ли они быстрый и безопасный спуск шлюпок на воду.