Жанна Царегерадская - Ребенок от зачатия до года

Другой исследователь, Г. Дернер, на основании экспериментальных и клинических наблюдений приходит к выводу, что гормоны стресса, действуя в перинатальном периоде и в течение первого года жизни, участвуют в формировании мозга. Аномальные уровни гормонов во время его развития могут играть роль вредоносных факторов, способных вызвать физиологические и/или психологические нарушения его функций в последующей жизни. По мнению автора, которое он высказал еще в 1978 году, «миллионы людей являются умственно, эмоционально и физически отсталыми или даже инвалидами и/или преждевременно умирают из-за расстройства здоровья или заболеваний, связанных с нарушением процесса развития». Каким же образом стресс воздействует на процесс развития ребенка? В момент опасности, травмы или эмоционального потрясения ребенок, как существо полностью зависимое от матери и не способное к самостоятельному отпору, попадает в ситуацию подавленного действия, что приводит к активной выработке кортизона и кортизола. Поэтому результатом стресса является чрезвычайно высокое содержание в организме этих гормонов и, в частности, кортизола. Кортизол же «обжигает чувствительный мозг подобно кислоте. В результате этого у детей, подвергавшихся жестокому или грубому обращению, в коре головного мозга зон, которые отвечают за эмоции (включая привязанность), на 20–30 процентов меньше, чему нормальных детей;

- у взрослых, испытавших в детстве насилие, гиппокамп, контролирующий память, меньше. Это следует отнести за счет токсического воздействия кортизола;

- повышенное содержание кортизола у особо впечатлительных детей до трех лет усиливает деятельность тех долей мозга, которые контролируют чувство настороженности и агрессию. В результате мозг находится в постоянной тревоге и готовности к отпору, и достаточно мысли или малейшего воспоминания о первоначальной травме (или присутствия ее виновника), чтобы некогда пораженные зоны мозга реактивировались. Ничтожный стресс или слабый страх способны спровоцировать новый выброс кортизола. Это приводит к тревоге, гиперактивности, повышенной импульсивности. „У детей с высоким содержанием кортизола часто наблюдаются расстройства внимания и неспособность к самоконтролю“, — говорит невропатолог из Миннесотского университета Миган Гуннер».

Помимо этих пагубных последствий, в пораженных гормонами стресса областях мозга возникает путаница в системе нейросигналов, когда усиливается один и глушится другой сигнал. Поскольку именно нейросигналы способствуют формированию синапсов, дети, живущие в условиях длительных и непредсказуемых стрессов (отец алкоголик, мать с непредсказуемым поведением, телесные наказания и т. д.), утрачивают умственные способности. «Потеря хотя бы нескольких процентов умственных способностей, — говорит Брюс Перри из Бейлоровского медицинского колледжа, — означает, что какая-то часть ребенка погублена навсегда». «Потеря всегда трагична — особенно если утрачено то, что могло бы возникнуть, но никогда уже не возникнет. Дети появляются на свет с мозгом, готовым воспринимать и учиться. Но без нашей помощи ему это не под силу» [Шарон Бегли. Как развивать мозг ребенка. 1998].

Проявления стресса у грудного ребенка Ошибки в уходе за грудным ребенком приводят к стрессам различной силы и тяжести. Стресс, пережитый в этом возрасте, имеет как отдаленные, так и ближние последствия. Ближайшими последствиями стресса у младенцев являются:

- продолжительный сон после проведенных процедур;

- остановка прибавки в весе и росте;

- повышение внутричерепного давления, повышенная возбудимость, «колики», гипертонус, гипотонус, мышечная дистония, нарушения работы кишечника, частые и обильные срыгивания;

- беспокойный сон, нарушения сна;

- беспричинный и продолжительный плач;

- неадекватная реакция на громкие звуки, перемену положения тела;

- отказ от груди.

Наиболее распространенные ошибки в уходе и воспитании новорожденных и грудных детей, ведущие к стрессу, целесообразно разделить на следующие группы:

• психоэмоциональная депривация, т. е. лишение ребенка возможности удовлетворять базовые нужды, необходимые для полноценного психоэмоционального развития;

• вмешательство в естественное функционирование организма ребенка;

• неблагополучная адаптация к новому пространственному объему;

• насилие и жестокость;

• другие ошибки.

Психоэмоциональная депривация

Психоэмоциональная депривация выражается, прежде всего, в разрушении физического и эмоционального контакта с матерью и впоследствии приводит к отсутствию благоприятного впечатления о мире, комплексу обиды и тревоги, разрушению чувства уверенности в себе, затрудненной социальной адаптации и антисоциальному поведению. К психоэмоциональной депривации приводят следующие ошибки.

Отсутствие чуткости матери к нуждам ребенкавыражается в том, что мать нечувствительна к сигналам ребенка и приходит к нему на помощь слишком поздно. Результатом этой широко распространенной ошибки является нарушение психоэмоционального контакта младенца с матерью, антисоциальное поведение и отсутствие сочувствия и сопричастности. Воспитание сострадания и чуткости начинается с материнской способности не только быстро реагировать на возникшие нужды младенца, но и предугадывать их возникновение.

Неудовлетворительный холдинг, который выражается главным образом в ограничении пребывания ребенка на руках у матери или в неловком ношении ребенка. Отсутствие хорошего холдинга влияет также на формирование познавательного интереса ребенка. Стремление человека к исследовательской деятельности и пониманию взаимосвязи вещей и явлений пресекается именно тогда, когда мать решает «не приучать ребенка к рукам».

Раздельный сон матери и ребенка, и особенно те минуты одиночества, на которые обречен ребенок после пробуждения, пока мать не подошла к нему, приводят к постоянному переживанию тревоги и отсутствия защиты, утрате веры, что мама вернется. Раздельный сон является причиной нарушений сна и ночных кошмаров, переживаемых вплоть до взрослого возраста. Кроме того, раздельный сон является причиной внезапной детской смерти.

Искусственное вскармливаниеприводит к разрушению полноценного контакта с матерью даже в том случае, если во время кормления она держит ребенка на руках. Разрыв этой цепочки сотрудничества представляет собой глубочайшую драму для внутреннего мира ребенка не столько потому, что не могут быть адекватно удовлетворены его потребности в питании, а почти исключительно вследствие разрушения физического «убежища» любви и защиты, которое прочно связано в его сознании с актом кормления и радостью общения с матерью во время этого кормления. Знакомство и привыкание ребенка к бутылочке означает инверсию в его сознании, это первый этап на пути последовательного разобщения с близкими, с первым опытом еще неосознанного детского счастья, пути усугубления одиночества. Опыт, приобретаемый ребенком при «бутылочном» кормлении, всегда несет в себе риск превратиться в опыт взаимодействия с предметами, но не с людьми, и это не может не иметь значимых отдаленных последствий как для его личной судьбы, так и для общества в целом.