Алексей Быков - Удивительное языкознание

В настоящее время принято выделять три подгруппы славянских языков, каждая из которых связана значительным лексическим и грамматическим сходством: восточные (русский, украинский, белорусский), западные (чешский, польский, словацкий) и южные (болгарский, сербскохорватский, словенский, иногда самостоятельным языком считают македонский). Я перечислил только те языки, которые в настоящий момент имеют статус государственных. Есть еще несколько, имеющих статус языков национальных меньшинств, как лужицкий (сорбский) в Германии или кашубский в Польше, оба относятся к западнославянской подгруппе. На территории бывшей Югославии последние два десятилетия по мере дальнейшего государственного дробления возникают все новые «самопровозглашенные» языки. Это, впрочем, чисто политический процесс, к лингвистике и реальной языковой ситуации отношения не имеющий.

Почти все славянские языки синтетические, то есть отношения между словами выражаются главным образом окончаниями слов, падежными — при склонении существительных и прилагательных и личными — при спряжении глаголов. Интересно, что предлоги, которые при такой организации языка во многих случаях не нужны, обычно наличествуют, что создает дополнительные трудности для иностранцев, изучающих славянские языки. Исключением из общей тенденции синтетичности является болгарский язык, который в немалой степени сдвинулся в сторону аналитичности: отмирают многие падежи (вот теперь предлоги жизненно необходимы!), даже появились артикли, которые, как и в румынском, прикрепляются к слову сзади.

Среди русских, съездивших пару раз в турпоездки в славянские страны, распространено убеждение, что русскому человеку другие славянские языки понятны, дескать, у нас вода́ , а у них вóда — все понятно. Особенно умиляет всеобщность слова пиво . Однако относительная взаимопонятность существует лишь внутри подгрупп — восточно-, западно— и южнославянских языков. Разные исторические судьбы, разные религии (православие, католицизм и даже ислам, который исповедуют многие боснийцы) далеко развели славянские народы и их языки. Изучение любого славянского языка требует не меньшего прилежания и систематичности, чем освоение какого-нибудь романо-германского языка, хотя дело, конечно, будет идти быстрее и легче.

В заключение несколько слов об истории международной политики. С тех пор как Российская империя весьма возвысилась после наполеоновских войн и Венского конгресса 1815 года, установившего новый европейский политический порядок, во многих славянских странах, входивших в состав Австро-Венгерской и Османской империй, появилось политическое течение, имеющее наднациональный характер. Речь идет о панславизме (всеславянстве), идее якобы существующего родства политических интересов всех славянских народов. В перспективе дело должно было завершиться созданием конфедерации славянских народов от Адриатики до Тихого океана, а по сути, вхождением стран, стенавших под турецким и австро-венгерским игом, в состав Российской империи.

Однако по мере обретения этими народами государственной независимости (особенно интенсивно этот процесс шел после окончания Первой мировой войны) панславистские настроения угасали. Так называемый социалистический лагерь был в какой-то мере запоздалой и во многом насильственной попыткой реализации этой идеи, впрочем, в группу зависимых от Советского Союза входили не только славянские страны. После распада СССР и социалистической системы идея панславизма окончательно умерла.

В далеком прошлом существовала довольно многочисленная группа языков, объединяемая со славянскими в балто-славянскую языковую группу. Историческая судьба прибалтийских народов определялась соседством с мощными государствами: Россией с востока, а Польшей и Пруссией с запада. Любопытно, что само название восточного форпоста германских земель Пруссия было взято от балтийского народа пруссов, которых немцы, благочестиво обращая в христианство, частично истребили, а частично ассимилировали, то есть включили в свой этнос. Усилиями лингвистов прусский язык в XX веке был во многом реконструирован. Современное сравнительное языкознание уже способно производить такие вещи.

В настоящее время существует два балтийских языка: латышский и литовский (эстонский никакого отношения к балтийской языковой группе не имеет), оба имеют статус государственных языков. Интересно, что Великое княжество Литовское, владевшее огромными землями в Восточной Европе (граница с Московией проходила у Можайска — 120 километров от современной Москвы), не имело литовский в качестве государственного языка — таковым был русский, или, если угодно, белорусский. Правда, этот в некоторой мере условный язык изобиловал литовскими заимствованиями.

Несмотря на близость литовского и латышского языков, культура и ментальность этих народов весьма различны. Литва находилась под польским культурным влиянием, даже уже будучи в составе Российской империи, а Латвия (как и Эстония) и до вхождения в состав Российской империи, и после вхождения испытывала сильное немецкое влияние. Различны и религии этих народов: Литва почти сплошь католическая страна, а в Латвии большинство населения исповедует лютеранство.

Литва в период своей великой эпохи, Великого княжества Литовского, испытывала огромное культурное влияние своего более развитого соседа — Польши, с которым образовала единое государство. Вообще это Великое княжество было странным государственным образованием. Во всяком случае литовцы — титульная нация — не играли (кроме, конечно, высшей знати) важной роли в жизни этой вроде бы империи, существование которой, однако, мало способствовало развитию национальной культуры собственно литовцев. Литературный литовский язык начал складываться только с конца XVIII века, когда литовские земли уже входили в Российскую империю.

Мы уже говорили, что литовский язык сохранил многие лексические и грамматические особенности, свойственные, как считается, протоиндоевропейскому языку. Это результат пребывания литовского языка на протяжении многих столетий в относительной изоляции от общеевропейского культурного процесса. Он не являлся государственным языком и лишь отчасти был бытовым языком части знати. Сохранению архаических черт способствовала и поздняя христианизация. Литовцы едва ли не последними в Европе (в начале XV века) присоединились к семье христианских народов.

К началу XX века существовал уже развитый литературный язык, что обычно является показателем готовности нации к образованию независимого государства, что и произошло в 1918 году. Правда, Литва тогда была совсем маленькая, а столицей был Каунас, так как Вильнюс входил в состав тогдашней Польши. Это уже в результате перекройки географической карты Европы после Второй мировой войны в состав Литовской ССР вошли так называемый Меммельский край за счет Германии (теперь земли вокруг Клайпеды) и Вильненский край за счет Польши с нынешней столицей Вильнюс ( Vilnius ), в котором ранее литовского населения почти не было, а назывался город по-русски и по-польски Вильно ( Wilno ). В Европе нет другого государства кроме, может быть, Польши (получившей из рук Сталина после Второй мировой войны изрядный кусок Германии), которое в случае чего будет так крепко стоять за нерушимость послевоенных границ.