П. Гордашевский - Их было четверо. Приключения в микромире. Том III

«Неужели Тима? — подумал он. — Пускай он только сунется, я ему дам!»

Но, узнав Вана, Виктор вздохнул с облегчением. Сказать правду, одному в этой чертовой протоплазме стало совсем не весело. Он уже не рад был, что затеял всю историю. Ему во что бы то ни стало хотелось доказать, что он ни в ком не нуждается и отлично может путешествовать без провожатых.

«Чтобы сбить спесь с Тимы», — думал он про себя. В том, что ему хотелось пофорсить перед Катей, он даже себе самому не признавался.

Однако с первых же шагов он убедился, что «сбить спесь с Тимы» ему будет нелегко, и потому обрадовался появлению Вана. Хороший выход из положения Ведь он, Виктор, не просил, чтобы его провожали. Провожатый сам навязался. Стало быть, Виктор тут ни при чем. Перед Ваном он все же не хотел показывать своей радости — сделал вид, что недоволен, нахмурился и угрюмо спросил:

— Что, за мной явился? Напрасно. Я не вернусь.

— Да нет. Просто мне не спалось, и я решил тоже прогуляться… Куда пойдем?

— В ветку.

— Ну, тогда залезай сюда. Это ситовидный сосуд.

«Вон оно что! Ситовидный! — подумал Виктор. — А я и не догадался… Все-таки хорошо, что подоспел Ван».

Мальчики залезли внутрь сосуда.

Ситовидная трубка не очень-то была приспособлена для путешествия. Перегородки встречались чаще, чем в пористом сосуде, дырочки в них были мельче — их приходилось беспрерывно расширять.

— Этак мы далеко не уйдем, — заметил Ван. — Не лучше ли…

— Не лучше! — перебил Виктор. — Я не вернусь. Как хочешь!

Часы показывали уже второй час ночи, когда путешественники добрались наконец до ветки. Судя по всему, они находились в коровой ее части. Во-первых, здесь проходил ситовидный сосуд, а бывает он только в этом месте. Во-вторых, Ван разглядел лубяные волокна.

— Если теперь идти к центру, то скоро встретятся клетки камбия — образовательной ткани, — угадав мысли товарища, произнес Ван.

— Это мне как раз и нужно, — небрежно заметил Виктор. — Один-два кадра клеток камбия, которые растут в сторону коры. Я не успел их снять.

— А еще что?

— Больше ничего.

— Из-за этого ты поднял такой шум?

— Сразу видно, что ты ничего не соображаешь в съемках, — снисходительно улыбнулся Виктор. — Иной раз из-за нескольких кадров снаряжаются целые экспедиции.

— Наверное, тогда, когда это действительно нужно. А в данном случае просто каприз.

Ван, конечно, был прав. Он понял причину, заставившую Виктора пойти на эти съемки. Съемки — предлог. Просто он хотел «развенчать» Тиму как «начальника экспедиции», потому что невольно завидовал ему. Это же ясно. Слепой и тот увидит.

Заметил он и растерянность Виктора, когда тот стоял возле ситовидного сосуда. «Не знает, что делать дальше, а скрывает», — улыбнулся тогда про себя Ван.

«До чего же все это глупо, — с досадой думал он. — Не появись я, Виктор так и не знал бы, куда ему идти. Он плохо отличает одно волокно от другого, не понимает, какое лубяное, какое древесинное. И, наверное, сам не нашел бы камбий, а если бы и увидел, то не понял бы, что перед ним».

Ван отчаянно устал, хотел спать. Хорошо бы вернуться, да и Тима, наверное, беспокоится. Об этом он сказал Виктору.

— Не надо было ходить! — пожал плечами Виктор. — Я ведь тебя не просил, нет? А что касается Тимы, то он, наверное, видит десятый сон!

Виктор двинулся куда-то в сторону. Ван поплелся за ним. Они долго продирались из клетки в клетку, пока не подошли к древесине.

— Мы прошли камбий и не заметили, — сказал Ван. — Точнее, мы прошли как раз те его клетки, которые растут в сторону коры.

— Эх, досада! Ну, пошли обратно. Поищем их.

— Ничего не стану искать! — решительно заявил Ван. — Довольно валять дурака! Снимай сейчас. Я еще не знаю, каким путем мы вернемся.

— Ну хорошо, — покорно согласился Виктор; он и сам устал и хотел поскорей вернуться. — Сниму то, что есть.

— Так будет лучше! — сухо отозвался Ван.

Его не на шутку раздражало упрямство этого «кинооператора», который неизвестно ради чего испортил всем настроение и отдых.

Виктор наскоро что-то снял.

— Уже? — удивился Ван.

— Уже. Можем возвращаться.

Когда они шли здесь днем, было светло и потому легче ориентироваться. Теперь же, в темноте, все приняло какой-то странный вид. Фонари освещали узкое пространство, не видно было, что с боков. Устали оба настолько, что еле двигались. Вдруг Ван остановился. Он заметил в стенке клетки свежий надрез. Что это? Шли-шли — и вернулись на старое место!

— Виктор, мы заблудились. Видишь, это наш собственный надрез. Мы кружим.

— Хм… Как же быть?

— Не знаю. Дай сообразить. По-моему, мы в клетках сердцевинного луча, довольно крупных. Значит, на полдороге и от камбия и от сердцевины.

Ван поворачивал фонарь, чтобы осветить впереди себя ряд клеток.

— Пойдем направо. Там, по-моему, есть какой-то сосуд… Между прочим, тебе не кажется, что качает?

— Кажется, — сказал Виктор. — А я подумал, что у меня просто кружится голова.

— Может быть, она и у меня кружится?

В этот момент их так качнуло, что сомнений не оставалось: это не головокружение, ветку сильно трясло.

— Ветер? — предположил Ван.

— Это опасно? — спросил Виктор.

— Откуда я знаю! Во всяком случае, идти трудно, когда тебя бросает из стороны в сторону. А в листе и того хуже… Качка сильнее.

В это время далеко-далеко мелькнул огонек. Он колебался то вверх, то вниз.

— Тима! — радостно закричал Ван.

— Ван! — послышался в наушниках голос Тимы. — А я пошел вас искать. Сильный ветер, Ван. Я возвращаюсь за Катей. Ждите нас в ветке!

Огонек затрепетал и скоро скрылся.

Ван и Виктор тревожно посмотрели друг на друга.

— Пойдем к черешку листа, — сказал Ван. — Скорей. Мало ли что? Может быть, им понадобится наша помощь…

— Да, да, — быстро согласился Виктор. На сердце у него стало неспокойно. Он дорого бы дал, чтобы в эту минуту быть со всеми вместе.

— А ты говоришь, Тима десятый сон видит, — сказал Ван укоризненно. — Нет, я его знаю. Он очень беспокоился, потому и вышел навстречу…

Действительно, Тима спал недолго, беспокойно, чутко.

Окончательно проснулся он во втором часу ночи. Нежно позванивали колокольчики радиомаяка. Светил запасной фонарь. Катя сладко спала. Ни Виктора, ни Вана не было.

Охваченный тревогой, Тима решил идти на поиски. Мало ли что могло с ними случиться? Услужливое воображение рисовало ему одну картину мрачнее другой: то он представлял себе, что погасли фонари и двое блуждают в темноте, а то еще хуже — что-нибудь заело в кислородном баллоне, и они задыхаются.

Тима наскоро набросал записку Кате, чтобы она не беспокоилась, если проснется. А сам, быстро натянув костюм, зажег фонарь и вышел из воздушной клетки.