Татьяна Здорик - Приоткрой малахитовую шкатулку

Шлифованный сапфирин

Средневековая камея выглядит сурово — аскетические лица, религиозные сюжеты: богородица, распятый Христос, мученики. Потом постепенно появляются портеты: это обычно коронованные особы или наследники престола. Тонкой работой, изяществом и, главное, новизной — духовностью личности — отличается маленькая камея XV в. — портрет французского короля Франциска I. Есть в этой работе характерные для средних веков и раннего Возрождения технические новинки: в камее использованы инкрустации яркими драгоценными камнями.

Новое возрождение искусства камеи наступило в Италии в XVI–XVII вв. в связи с общим увлечением «вновь открытой» античной культурой, когда находимые в раскопках произведения греков и римлян вызывали восхищение. Светское общество при дворе таких блистательных и образованных правителей, как Медичи, было увлечено и античными камеями. Одним из признанных и тонких ценителей их был итальянский поэт Петрарка. Но итальянские мастера, жившие в это бурное, наполненное драматическими событиями время, были совсем другими людьми. Другой стала и их камея. Куда делись безмятежность, бесстрастность, умиротворенность античных богов? Эмоциональные, энергичные, страстные лица видим мы на итальянских камеях эпохи Возрождения. Художнику для выражения экспрессии уже не хватает низкого рельефа античной камеи: он старается вынести лицо портретируемого как можно больше из плоскости, развернуть его в три четверти, дать в необычном резком повороте. Такова, к примеру, камея с головой Зевса в Музее имени А. Е. Ферсмана.

И снова в развитии искусства резного камня наступает перерыв, на этот раз он длится долго, почти 200 лет. Волна увлечения античностью вновь захлестывает лишь «просвященный» XVIII в. Камея становится в это время модным увлечением коронованных особ и их приближенных. «Нет почти ни одного знатного человека, который не считал бы для себя вопросом чести обладание коллекцией резных камней», — пишет в 1750 г. один из современников-коллекционеров. При всех европейских дворах наперебой коллекционируют произведения глиптики: в Англии — Георг III, в Пруссии Фридрих II, в Австрии — Мария-Терезия. Особенно прославилась любовью к резным камням известная маркиза Помпадур. Она не только привезла и поселила в своих покоях знаменитого резчика Жака Гюэ, но и сама охотно брала у него уроки. Ценителем и тонким знатоком резного камня был великий немецкий поэт Гёте, видевший в камне отзвук погибших античных статуй и картин и считавший их «постоянным источником благороднейших наслаждений». При дворах Франции, Италии и Англии возникают соперничающие школы, вырастившие знаменитых резчиков: Гюэ, Пихлера, Рега, Браунов. При всех отличиях их сближает одно — подражание античной камее как недостижимому, но желанному идеалу.

Общее увлечение геммами захватило и Россию. Примеру других европейских монархов последовала Елизавета. Страстной собирательницей камей стала Екатерина II. Она собрала в Эрмитаже грандиозную коллекцию античных и современных ей гемм. По ее приказу в Италии приобретаются мраморные статуи. На эпоху царствования Екатерины приходится расцвет двух интересных и тонких английских мастеров, в совершенстве усвоивших технику резной каменной миниатюры в античном стиле — Ульяма (1748 — 1825) и Чарльза (1749 — 1795) Браунов. Брауны хорошо знали минералогию поделочного камня: в их «палитре» серые халцедоны, своеобразные бело-зеленые ониксы, пестрые яшмы, горный хрусталь, раухтопаз, сард и самые излюбленные мастерами сердолики от светло-желтых до сургучных. Оба мастера работали в манере углубленной резьбы по камню — интальо и в выпуклой — камеи. Сюжеты их поначалу традиционно античны: бык похищает Европу или Аид похищает Прозерпину, Орфей в окружении зверей играет на лире, вакханки преследуют сатира, Нептун скачет на раковине, запряженной гиппокампами, или Апполон на квадриге коней. Персонажи античные, но действие напряженное, театрализованное, декорированное кустами, волнами, облаками. Это влияние романтичного пышного барокко. Если взглянуть даже просто на портреты античных героев: Минервы, Марса, Перикла, Апполона, Дианы, они кокетливо миловидны, улыбчивы, изящно причесаны — это не боги, не герои, а современники. Это любимые литературные герои, увиденные глазами англичан XVIII в. Охотничьи собаки, бегущие олени, лежащие львы и львицы, коровы и лошади еще одна серия. Всевозможные забавы амуров, играющих с бабочками, дельфинами, львами и даже молниями, — любимые сюжеты галантного века.

«Борзая». Камея Брауна. XVIII в.

Наиболее тонкими и интересными представляются портреты знаменитых людей: Шекспира, Локка, Вольтера, Корнеля, Бэкона. Целыми сериями вырезаны портреты французских и английских королей, и как знамение своего века античные аллегории на военные победы русского оружия (ведь заказчиком была русская императрица): победа России над Турцией на суше и на море, Екатерина венчает лаврами Потемкина. И даже такая камея: императрица в облике Минервы в шлеме и античном одеянии читает свиток двум античного вида мальчикам. Чтобы дети не разбежались, их придерживает наставник — страшного вида орел. Это Екатерина II за воспитанием внуков. Павел I, сменивший Екатерину на престоле, перестал делать новые заказы, и постепенно это увлечение заглохло в России, как заглохло оно и во всей Европе, ослепленной новой модой — модой на разнообразные граненые камни, увлечение вновь открытым ярким блеском и игрой камня. Но это уже другая страница в красивой каменной летописи.

«Шел солдат по дороге: раз-два! раз-два! Ранец за спиной, сабля на боку. Шел он с войны домой» и, конечно, считал, что служба позади, дом близко и приключениям всем конец.

Но мы-то знаем, что не прошло и полстраницы, как солдат этот встретился с ведьмой, и вот тут-то только и начались все его настоящие приключения! Впрочем, кончилось все великолепно, и храбрый андерсеновский солдат прямо с виселицы пошел под венец с прекрасной принцессой. Но, как вы, наверное, помните, не видать бы ему принцессы, как своих ушей, если бы не ведьмино огниво. Да, да, все дело в огниве. В том самом старом огниве, что ценилось ведьмой дороже серебра и золота.