Сергей Богданчиков - Происхождение марксистской психологии

В книге «Мозг и душа» Челпанов упоминает фамилии К. Маркса, Ф. Энгельса и Бельтова (т.е. Г.В. Плеханова) всего лишь на нескольких страницах, а именно, в первой лекции «Что такое материализм» [59, с. 11-29]. Но дело здесь, разумеется, не только в таком низком количественном показателе отношения Челпанова к марксизму, хотя и частота ссылок тоже может говорить о многом. Мы должны проанализировать, как, в связи с чем и в каком контексте Челпанов касался марксизма. Таким путем нам станет более понятной точка зрения Челпанова на марксизм в 20-е годы.

Челпанов дает следующую характеристику взглядам К. Маркса: «Карл Маркс, творец экономического материализма, находился под влиянием материалистического учения Фейербаха, но это обстоятельство указывает только на связь генетическую, необходимой же логической связи между философским и экономическим материализмом нет. Сущность экономического материализма сводится к признанию полной закономерности исторических явлений; случайность или произвол совершенно исключаются из исторического процесса» [59, с. 26-27]. Далее Челпанов подчеркивает, что «сами защитники экономического материализма очень неясно определяют свое отношение к философскому материализму» [59, с. 27], указывая в примечании на неясность в соотношении между собой понятий «экономический», «философский» и «диалектический материализм» в работах Бельтова (Г.В. Плеханова) «Монистический взгляд на историю» и «Очерки по истории материализма».

С точки зрения дискуссии 20-х годов показательно, что уже здесь Челпанов замечает по поводу взглядов Бельтова, что «из многих мест кажется, что он под материализмом разумеет спинозистический монизм» [59, с. 27]. Здесь же, в примечании, Челпанов высказывается о Марксе и Энгельсе, цитируя при этом работы Масарика и Штерна, что нам ясно показывает, откуда именно Челпанов брал оценки марксизма. Челпанов прямо пишет: «По мнению Штерна, бесспорно, что историческая связь между обеими теориями существует, но логической связи между ними нет. Он находит, что экономический материализм мог быть приведен в связь со спинозизмом или психофизическим монизмом [59, с. 28, прим.].

Отсюда становится понятно, что процитированная нами выше характеристика Карла Маркса как «творца экономического материализма» является почти дословным изложением Челпановым мысли Штерна. Очевидно, это вытекает из общей установки Г.И. Челпанова: в лекциях он стремился донести до слушателей суть излагаемого вопроса и различные точки зрения на него, не стремясь к особому выделению и подчеркиванию своей точки зрения, своих оценок. Разумеется, для чисто научного исследования такой подход применим лишь на стадии сбора материала; в то же время в педагогической сфере (в лекциях, в учебниках) он может быть весьма удачным, что мы и видим в книге «Мозг и душа», где лекции представляют собой сочетание исторического обзора развития материалистических идей и анализа основных проблем в современном (второй половины XIX века) материализме.

Вся книга Челпанова посвящена прежде всего критике взглядов таких представителей материализма, как Молешотт, Фохт и т.д. Из лекций хорошо видно, что философские взгляды марксистов, с точки зрения Челпанова, заслуживают лишь краткого упоминания и в основном негативных оценок. Марксизма как особого направления в философии – как философского материализма по Марксу и (или) Плеханову, т.е. «философии марксизма», отличной от философского материализма Спинозы, Фейербаха и т.п., – для Челпанова (да и, по-видимому, не только для него…), таким образом, фактически не существовало.

Примерно та же картина открывается нам и при изучении «Введения в философию» Г.И. Челпанова [58]. Лишь на двух страницах Челпанов упоминает фамилию Ф. Энгельса и на одной – К. Маркса, а Бельтов (Плеханов) не упоминается вовсе. Судя по указателю имен, Маркс и Энгельс у Челпанова находятся на том же уровне, что и, например, Вольтер, Руссо или … И.М. Сеченов. Характерно, что в прилагаемом к книге «Конспективном обзоре главнейших моментов в истории философии» [58, с. 533-548] в разделе «Немецкая философия в XIX веке» мы вообще не находим фамилий Маркса или Энгельса. В подпункте «Материализм» упоминаются лишь Фейербах, Бюхнер, Молешотт, Чолбе и Геккель [58, с. 548]. Что же конкретно и в каком контексте пишет Челпанов во «Введении в философию» о марксизме?»

Ссылаясь на работы Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах…» и «Анти-Дюринг» в связи с обсуждением вопроса о природе познания, Челпанов пишет, что согласно взглядам «некоторых из современных материалистов» «наш ум есть как бы отображение того, что имеется во внешнем мире … В действительности эта теория имеет только вид теории, на самом же деле она представляет собой только образное сравнение с отображающим зеркалом, ничего в действительности не объясняющее. Если бы даже признать правильность этой теории, то все-таки вопрос, каким образом дерево-вещь может сделаться деревом-мыслью, остается по-прежнему нерешенным» [58, с. 17]. Насколько мы понимаем, речь у Челпанова идет о том, что позже будет названо «ленинской теорией отражения»…

И еще в одном месте мы встречаем высказывание Г.И. Челпанова о взглядах Маркса и Энгельса – в главе «Задачи этики». Оценивая взгляды Маркса и Энгельса (основателей, как пишет Челпанов, «так называемого исторического материализма») в области этических проблем, Челпанов их подход в итоге сближает с … аморализмом Ф. Ницше: «В новейшей философии относительность нравственных принципов доказывалась Локком, а в самое недавнее время – Марксом и Энгельсом, основателями так называемого исторического материализма. Энгельс, например, находил, что моральные принципы того или другого индивидуума меняются в зависимости от принадлежности к тому или другому классу … Это приводит нас к тому, что обыкновенно называется аморализмом или просто этическим скептицизмом … Аморалистом в современной философии является Ницше» [58, с. 313].

По-видимому, подобные рассуждения Челпанова и такую манеру излагать и интерпретировать различные теории имел в виду ученик Челпанова П.П. Блонский, много лет спустя в своих воспоминаниях так оценивая стиль своего бывшего учителя: «Г.И. Челпанов был излагатель и полемист. Излагал он действительно очень популярно и в этом смысле действительно был прекрасным популяризатором. Но это относится к форме изложения, а не к содержанию. Тех, с кем он полемизировал, он обыкновенно излагал так, что они, конечно, протестовали бы против подобного изложения: упрощал их мысли, давал слабые редакции их, иногда был в этом даже недобросовестен. Изложение крупных мыслителей было крайне упрощенным. Когда впоследствии я знакомился с оригиналами, я нередко удивлялся: настолько это оказывалось незнакомым мне. Теперь мне ясно, что читал он поверхностно, а в ряде случаев и тенденциозно» [4, с. 63].