Геннадий Дмитрин - Леонардо да Винчи живет в твоем доме, или Быль о золотом ключике

«Очарованная жизнью душа» — так назвала Ирину Триус одна из ее близких подруг, восхищенная оптимизмом и волей этого физически почти бездвижного человека, сумевшего, однако, не только уравнять себя с другими, здоровыми людьми, но и пойти дальше кого-то из них в делах и чувствах.

Обратим снова внимание на резервные способности, использованные человеком в драматической ситуации. Ирина Триус с детства мечтала стать железнодорожницей. Ее влек мир поездов, скоростей, непрестанного движения, мир колесной техники. Как и хотела, приобрела специальность инженера-движенца. Но пришлось, и выступила в новой для себя роли — переводчика-полиглота, специалиста в области технической информации. И еще — пришла к литературному творчеству.

Не скрою, собирая материал для этой главы, анализируя разрозненные поначалу факты, испытывал и продолжаю испытывать чувство благоговения перед людьми, сохранившими внутреннюю счастливость и работоспособность в самых, казалось бы, безнадежных положениях. Но сами они, эти подвижники, все как один требуют относиться к ним без подчеркнутого выделения из общего ряда, без умиления, говорят о своей жизни и работе, как о чем-то обыкновенном, разумеющемся. Нет, они не скрывают своей боли, своей трагедии, но и не хотят, чтобы их изображали мучениками, — ведь ко всему прочему это еще и очень гордые люди. И все же их духовная красота, душевная щедрость, страстное рвение к труду должны быть нами замечены и выделены, хотя бы уже ради напоминания о наших собственных внутренних силах и дарованиях.

Как не изумляться парадоксальным проявлениям человеческой талантливости?! Можно представить себе слепого музыканта. Можно представить себе математика с пораженным слухом. Как представить себе слепого художника? Но были и такие.

К балерине и хореографу Лине По, сверстнице Николая Островского, беда пришла в 1934 году, когда Павка Корчагин уже стал любимым героем молодежи, образцом воли и мужества. Молодая женщина в расцвете сил неожиданно заболевает энцефалитом. Полная потеря зрения без надежд на восстановление. Частичный паралич. Как жить дальше? Уныло тянуть дни? Прозябать в безделии? Она сказала себе:

«Смог же оглохший Бетховен писать музыку. Остужев, потеряв слух, остался выдающимся актером. Николай Островский сменил винтовку на перо писателя. Репин научился писать левой рукой, когда отнялась правая. Я должна преодолеть слепоту».

И преодолела!

Вспомнив свое прежнее увлечение искусством скульптуры, Лина всерьез занялась лепкой. Задуманные образы прорабатывались мысленно в мельчайших деталях, а затем уже натренированными, до предела чувствительными пальцами переводились в материал. Читатель может понять, что за этой короткой фразой, вряд ли объясняющей содержание всего творческого процесса, в действительности лежит огромное напряжение воли и огромное напряжение мысли. Потому что не поделки лепила Лина По, а настоящие, серьезные произведения искусства. От скульптурных «балетных» фигур к портретам Пушкина, Паганини, Чехова, от поэтических скульптур-раздумий к героической теме военной поры… Незрячая, она видела мир остро и объемно, как видит его далеко не каждый зрячий художник, поэт, артист.

Один из любимых поэтов детворы — Леонид Куликов, наш земляк, курганец. Его стихи и сказки — это страна, населенная веселыми и смелыми, дерзкими и озорными, верящими в дружбу и в солнечное будущее мальчишками и девчонками. И порою трудно поверить, что эти прекрасные оптимистические книги написал человек, физически недвижный с детства, пораженный тяжелым недугом.

«Сейчас трудно объяснить, почему я начал писать, — рассказывал Леонид Иванович. — Была любовь к жизни, интерес к поэзии. И было юношеское стремление узнать, какой я, на что способен. Конечно, я много читал. Но мне хотелось активного действия. Шла война, страна вела смертельный бой с фашизмом. Мои товарищи воевали, работали. И мне горько было чувствовать себя иждивенцем. Конечно, я много знал о подвиге Николая Островского. Но Островский — человек суровой закалки, герой гражданской войны, вожак рабочей молодежи, большой талант, много увидевший своими глазами. Ему было о чем писать. А я? Обыкновенный мальчишка, со школьной скамьи «прикованный к постели, как муха к липкой бумаге». Я должен был найти свое место».

Как и у Островского, другого пути к людям, кроме литературы, у него не было, и он стал литератором, несущим радость детям. А вместе с тем принесшим радость и себе. Перед выходом первой книжки Леонид писал:

«Чудеса, братишка! Сам не верю я: скоро выйдет книжка. Знаешь, чья? Моя! Книжка тоньше спички. Книжка для детей. Малыши и птички защебечут в ней. Это не ошибка. Это не во сне. Золотая рыбка приплыла ко мне».

Приплыла золотая рыбка… Сама приплыла? Более тридцати лет каждодневного труда, каждодневного преодоления физической боли, постоянных творческих сомнений, четыре стены вокруг и такой звенящий полет души!

Лина По и Леонид Куликов продолжили эстафету подвига в искусстве. Но у этого подвига нет ни территориальных, ни профессиональных границ. Как сводку побед, одержанных людьми над своими недугами, а в известном смысле и над самим собой, можно рассматривать продолжаемый ниже список бойцов, оставшихся в гражданском строю вопреки обстоятельствам.

Анатолий Ракитов. Уже на первом курсе университета знал, что вскоре ослепнет и оглохнет, в довершение к этому врачи предсказали ему «матрацную могилу» из-за болезни позвоночника. К неотвратимо надвигающейся тишине и тьме готовился так, чтобы это не стало трагедией. Много читал, прослушал огромный объем классической музыки, запасаясь ею впрок. Настойчивейшим образом занимался физическими упражнениями и тем предотвратил полную бездвижность. Сейчас Анатолий Ракитов — один из крупнейших специалистов по логике и методологии научного исследования, доктор философских наук, профессор, автор более шестидесяти печатных работ. А если верить документам — полный инвалид.

Кененбай Кожабеков. Двадцать лет назад этот популярный в Алма-Ате артист театра и кино (широкая публика знает его по кинофильмам «Алитет уходит в горы», «Джамбул», «Мы из Семиречья», «Девушка-джигит» и другим) был жестоко избит пьяными хулиганами. Проникающее ранение спинного мозга привело к параличу ног. И вот уже в таком состоянии он снялся еще в девяти фильмах, исполняя в основном главные роли. Как это ему удалось? Двойным, тройным напряжением сил, через страшную боль. Беспощадно требовательный к себе артист работал над любой ролью неистово и влюбленно. Дочь Кененбая, остававшаяся все эти годы на его попечении, поступая в институт, писала сочинение на свободную тему — «Корчагинцы сегодня». Писала об отце, о его подвиге…