Николай Сладков - Подводная газета

Как-то пробирался я сквозь заросли и выплыл на подводную полянку. Пусто на полянке. Одни пузырьки, будто белые мотыльки, взлетели вверх.

И вдруг вокруг меня вихрем закружили красные искры!

Я даже вздрогнул — глаза!

Красные, блестящие, как огоньки.

Мимо таких глаз не проплывёшь, остановишься: не глаза, а настоящие стоп-сигналы!

За красные глаза многие рыболовы зовут плотву красноглазкой.

Сколько имён у плотвы: серянка, краснопёрка, серебрянка, красноглазка! И все хороши.

Но, будь моя воля, дал бы я плотвицам пятое имя — водяная ласточка. Уж очень они резвы и ловки. И хвост, как у ласточки, вилочкой.

Нападение колюшек

Я давно охочусь под водой, и никто на меня не нападал. А вот прошлым летом напали... колюшки! Спокойно плыл по мелководью, а колюшки как бешеные набрасывались на ласты: щипали их, кололи. Прямо зеленели от злости, а животы становились краснее моих ластов. И чем только они им так не понравились?

Вася В.

От редакции. Ласты колюшкам не понравились потому, что они красного цвета. Колюшки-самцы, когда строят гнёзда, становятся очень драчливыми, просто не выносят друг друга. А узнают они друг друга в это время по красному животу. Красный цвет приводит их в бешенство. И им тогда всё равно: живот ли соперника, ласты ли подводника, или просто красный лоскут или красная пуговица.

Бодливые караси

Я видел, как бодаются караси! Две рыбки толкали друг друга головами, упирались лбами, изо всех сил старались оттеснить одна другую от большой ракушки-беззубки, торчащей из ила. И на голове у них были бугорки вроде рожек.

Я смотрел на них, пока не замёрз. Потом уплыл, а они всё бодались.

Серёжа У.

От редакции. Это были не караси, а рыбки-горчаки. К лету у них на головах вздуваются бугорки, и они начинают "бодаться" — отгонять друг друга от ракушек-беззубок. Каждый горчак облюбовывает себе раковину. Потом приводит к ней жену. Та, как кукушка, подбрасывает икринки внутрь беззубки: в перламутровом домике детишкам будет безопасно. А когда подрастут, сами выплывут из колыбельки: спасибо, беззубка, за приют!

Сколько у кого детей

А вот сколько. Колюшка мечет до 1300 икринок, плотва — до 25 000, линь — до 300 000, лещ — до 400 000, щука и судак — до 1 000 000, сазан — до 1 500 000!

Но больше всех откладывает икринок морская луна-рыба — до 300 000 000! Эта огромная рыбина весит полтонны. Если посчитать, что каждая икринка её всего в один миллиметр, то и тогда все икринки вытянутся в цепочку длиной в 300 километров!

Но из всех этих миллионов икринок только сотни становятся мальками и только единицы — взрослыми. Остальные гибнут в ненасытной утробе жителей моря.

Загадка угря

В старых книжках рассказывается о том, что в росные лунные ночи угри будто бы выползают из рек на поля и охотятся там за улитками и жуками. И будто бы даже воруют горох.

Рассказывают, что однажды нескольких угрей унесли от реки на полкилометра и положили на землю. И эти угри приползли к реке, точно определив направление!

Сейчас установлено, что угри. если им смачивать кожу, могут прожить без воды несколько дней.

Подводники! Ждём ваших наблюдений и сообщений. Неужели и правда угри выползают на сушу?

Куда прячутся мальки?

Большинство рыбьих мальков никуда не прячутся: авось не съедят! Но авось да небось — хоть брось. Из сотен тысяч мальков только десятки остаются целыми.

Мальки некоторых рыб прячутся в темноту: под камни, коряги, в листья. У рыбы пинагора мальки при опасности быстро присасываются к бокам своего толстого папаши, и он увозит их подальше от опасного места. А у хромиса и апогона мальки бросаются прямо в рот своих родителей, как в пещеру, загороженную частоколом зубов.

С миру по нитке

Свою дыхательную трубку подводник перенял у водяной личинки "крыски". Брать запас воздуха под воду научил его водяной паук-серебрянка. Защищать глаза от воды очками научил водяной уж. Ласты скопировал он с тюленя, перчатки с перепонками — с лягушки. Тело, чтоб не мёрзло, смазал особой мазью — ведь рыбы при холоде тоже выделяют слизь.

И только после этого смело проник в подводный мир.

Подводник и сейчас присматривается и приглядывается к подводным жителям: чему бы у них ещё научиться, что бы у них ещё перенять? И правильно делает!

Зачем да почему?

Замечали вы, что тростник, растущий вдоль берегов, весь одного роста? И метёлки его, как колоски у ржи, все на одной высоте? У ржи всё понятно: она на ровном месте растёт. А вот как получается у тростника, который растёт и у берега, на мели, и на глубине?

Береговой вырастет на метр — ему и довольно. А глубинному, чтоб с береговым сравняться, надо раза в три больше вырасти. Он и растёт, из тёмной глубины к свету лезет. Да только вот откуда он знает, сколько ему надо расти? И как он угадывает, когда сравняется с береговым и что больше расти уже не надо?

Бедный натуралист: медленно растёт тростник — почему? Быстро растёт — отчего? У тростника метёлки на одной высоте — а он отвечай!

Подёнка

Уж что, казалось бы, удивительного в подёнке? Самое обычное и невзрачное насекомое. Подёнок над речкой бывает так много, что в глазах рябит и в ушах шумит — живая метель! Они усыпают воду, и рыбы уже от них носы воротят. На берегу подёнок сметают веником для кур, в куры осовело бродят с раздувшимися зобами. Вот какие это обыкновенные и многочисленные насекомые!

Но послушайте про подёнок ещё. У самца подёнки не два, а четыре глаза: два смотрят вверх, а два — в стороны. Чтобы уцелеть, подёнке мало смотреть в оба — надо в четыре! Подёнка родится трижды: из яичка — личинка, из личинки — субимаго, из субимаго — имаго. Та самая летучая подёнка, которую мы знаем. Личинка живёт под водой, субимаго — на траве, имаго — в воздухе. Личинка живёт три года, субимаго и имаго — всего день или два. Представляете: три года жить под водой, чтобы потом один день прожить в воздухе! Чтобы взлететь, подёнка прямо из кожи вон лезет: дважды линяет. Линяет плавающая личинка — и родится сидящая субимаго. Линяет сидящая субимаго — и родится летающая имаго. Летает до заката и умирает. Вот какое необыкновенное насекомое!