Юрий Дмитриев - Соседи по планете Млекопитающие

На север беляки заходят гораздо дальше, чем русаки, и живут большей частью в лесах, хотя нередко встречаются и в безлесной тундре. Но и тут явно предпочитают тундру кустарниковую.

Русак — в основном житель открытых пространств. Если же и живет в лесах, то в разреженных, да и там обычно держится на опушках или полянах. Он гораздо дальше беляка продвинулся на юг.

Лапы у беляка покрупнее, и ступни, особенно зимой (из-за густых волос на них), кажутся гораздо шире. Благодаря этим волосам зайцу легче бегать по снегу: он бежит, как на лыжах, и не проваливается.

Русак живет в местах, где снег обычно менее глубокий и не такой рыхлый. Поэтому «лыжи» ему не нужны. Зато прыжок у него размашистее.

Одно из основных отличий русака от беляка — смена окраски по сезонам. Летом, правда, этих зайцев отличить довольно трудно. Зато зимой даже издали скажешь, кто беляк, кто русак. К зиме беляки «переодеваются» в светлую и более густую шубу, летом у них шкурка становится бурой или буровато-серой. Русак же и зимой и летом носит наряд одного цвета. Лишь на территории Башкирии, Татарии и в близлежащих районах живут русаки, которые зимой становятся значительно светлее. Но это исключение. Есть исключение и у беляков: в местах, где снег лежит почти постоянно, например в Гренландии, они и летом остаются белыми.

Ни беляк, ни русак не имеют постоянного логова. Только в сильные морозы беляки делают в снегу небольшие норки. В тайге, правда, беляки устраивают глубокие норы — до 8 метров — и используют их как постоянные убежища: спят в них, прячутся во время опасности. Но это не типично для зайцев. Обычно они залегают на дневку в любом подходящем месте, где-нибудь под деревом, в кустах. Зимой — просто на снегу. Теплую и мягкую «перинку» зайцы постоянно носят с собой: на животе у них густая — гуще, чем в других местах, — шерсть. Русак тоже спит где придется, устраивает себе убежища, в которых проводит самые жаркие часы, лишь на юге и только летом.

Русаки и беляки — животные оседлые. Постоянно бегая по лесу или по полям, они тем не менее пасутся на определенных территориях. Иногда зайцы уходят кормиться подальше от того места, где проводили дневные часы, однако это не кочевка, а так называемые суточные переходы, постоянные и регулярные, — в тайге зайцы протаптывают во мху даже целые тропы, по которым совершают эти переходы.

Но случается и иначе. Если численность зайцев в одном месте сильно увеличивается и из-за глубокого снега, покрывающего невысокие кустарники, возникают неблагоприятные условия для жизни, часть этих зверьков переселяется на новые места. Тогда они идут небольшими стадами голов по 30–40, и ничто их не останавливает: ни реки, ни поселения людей. Многие гибнут во время этих походов, но зайцы упорно продолжают двигаться вперед, будто понимают, что другого выхода у них нет, — на прежнем месте их всех ждет верная смерть. Если не от голода, то от болезней, которым заячье племя очень подвержено.

Иногда зайцы вынуждены переселяться после сильных снегопадов. Часто такие миграции бывают сезонными — зимой, например, зайцы уходят из тундры в тайгу, весной возвращаются обратно.

Сравнительно недавно на Камчатке наблюдалось шествие зайцев, вызванное, очевидно, иной причиной: табуны зверьков, сомкнувшись в колонны, шли в сторону океана для того, чтобы, как считают специалисты, утолить минеральный голод водорослями, которые волны выбрасывают на берег.

Однако зайцы путешествуют не только по своей воле, но и по воле людей. Так, например, русаков специально расселили по нашей стране, прижились они и в США, куда были завезены еще в 1889 году, и в Канаде, где были выпущены в 1912 году.

Правда, в Аргентине из-за германского консула русаки в прошлом веке чуть не стали национальным бедствием. Этот консул был страстным охотником и больше всего любил охотиться на зайцев. Но так как зайцы в Аргентине не водились, консул распорядился привезти ему дичь из Европы. В 1888 году несколько зверьков были доставлены в Западное полушарие и, на радость консулу-охотнику, выпущены на свободу. А через десять лет зайцы так размножились, что стали уничтожать урожай на полях, губить плодовые деревья. Местные хищники не трогали их, местное население не охотилось на зайцев, и положение становилось почти катастрофическим. К счастью, догадались завезти из Европы борзых. Собак держали впроголодь, позволяя питаться лишь зайчатиной. Быстроногие борзые довольно скоро освоились и разрешили эту проблему.

А вот проблему, которая возникла в Австралии с близким родственником зайца — кроликом, решить оказалось гораздо труднее. Да, по сути дела, она не решена еще и до сих пор, хотя усилия прилагаются огромные.

Но сначала о кроликах вообще. Внешне они похожи на зайцев, хотя имеются и существенные различия. Например, сразу бросается в глаза, что ноги и уши у них гораздо короче, чем у зайцев.

Зайцы, как мы знаем, нор или каких-то других постоянных убежищ, как правило, не имеют и живут в одиночку. Кролики же предпочитают жить колониями и роют глубокие, со сложными ходами-лабиринтами норки. В этих норках крольчихи рождают слепых, глухих, голых и совершенно беспомощных крольчат, которые через 8 дней начнут слышать, через 9 — видеть, но только через месяц становятся самостоятельными.

Зайцы предпочитают, если это возможно, на глаза человеку не показываться, кролики же часто селятся поблизости от человеческого жилья, а при опасности не удирают, как зайцы (на свои ноги кролики не надеются), а прячутся в норках.

Впервые, очевидно, одомашнили кроликов в Китае и Испании. Возможно, что в Китае они были одомашнены раньше. Во всяком случае, как указывает Ч. Дарвин, еще в VI веке до н. э. известный китайский философ Конфуций упоминал о кроликах как о животных, которых можно приносить в жертву богам, и рассказывал об уходе за кроликами. Их разводили и в Древнем Риме. Однако решающую роль в одомашнивании кроликов, очевидно, сыграли в средние века монастыри: блюдо, приготовленное из извлеченного из утробы матери еще не родившегося крольчонка, считалось не мясным, а постным, что очень устраивало монахов.

В те же времена стали заниматься выведением разных пород — появились мясно-шкурковые и пуховые кролики. Особенно интенсивно образование пород происходило в конце прошлого — начале нашего века. Сейчас известно более 50 пород кроликов, различающихся по целевому использованию: одних разводят на мясо, других — для получения шкурок (таковы шиншилла, венский голубой, шампань и некоторые другие). Из кроликов, выращиваемых на мясо, наиболее знамениты белый великан и бельгийский великан (вес этих кроликов может достигать 9 килограммов). Основная пуховая порода — ангорский кролик. Они в основном белые, но люди искусственно вывели уже и розовых, и черных, и голубых, и рыжих зверьков. Шерсть их достигает 12 сантиметров, и каждый кролик дает до 300, а некоторые и до 500 граммов пуха. Если учесть, что для выделки 2,5 метра высококачественной шерстяной ткани нужно килограмм пуха, то понятно, почему кролиководство во многих странах стало важной статьей дохода. Так, например, только из Франции в 1952 году было вывезено в разные страны около двух с половиной миллиардов шкурок, продано на 600 миллионов франков пуха и на 60 миллионов франков мяса.