Юрий Дмитриев - Соседи по планете: Домашние животные

Но задолго до того, как лошадь стала домашней, то есть стала служить человеку, она его кормила: первобытный человек не делал различия между парнокопытными и непарнокопытными — мясо диких быков, оленей и лошадей одинаково годилось для еды. Причем в некоторых местах, похоже, лошадям даже отдавалось предпочтение. Например, племена, жившие на территории теперешней Франции, явно больше другого мяса любили конину: при раскопках «кухонных куч» в области Солютрэ было найдено более 10 тысяч лошадиных скелетов.

Возможно, наши далекие предки заметили, что конина хорошо усваивается организмом, так как конский жир плавится при более низкой температуре, чем жир других животных (конский — при температуре 30–35 градусов, в то время как бараний или говяжий — при 44–51 градусе). Конечно, этого не могли не знать и люди позднейших эпох, любимым блюдом которых была конина.

Впрочем, во многих странах, особенно в странах Азии и Африки, до сих пор употребляют в пищу конское мясо. В нашей стране примерно 30 миллионов человек — представителей разных национальностей — и сейчас предпочитают это мясо говядине.

Христианская церковь в Европе запрещала употребление конины. Любопытно, что причины этого запрещения были те же, что и причины гонения на кошек: конина была очень популярна на Востоке, а раз так — христианская церковь должна с этим бороться. Еще в 732 году папа Григорий III писал настоятелю одного из монастырей: «Ты дозволил некоторым есть мясо диких лошадей, а большинству и мясо от домашних. Отныне же, святейший брат, отнюдь не дозволяй этого».

Неизвестно, внял ли приказу папы Бонифаций — настоятель монастыря, которому было адресовано это послание, но известно, что и много позже монахи продолжали употреблять в пищу мясо лошадей. Во всяком случае, как писал крупный знаток истории домашних животных Ф. Кепен, еще в 1000 году настоятель Сен-Галленского монастыря в Швейцарии Эккегард выпустил книгу застольных молитв, среди которых была и такая: «Да будет вкусно вам мясо дикого коня под знаменем креста». Неизвестно, когда монахи прекратили употреблять в пищу конину (и прекратили ли?), среди же цивильного населения она пользовалась популярностью вплоть до XVII века. В эти времена здесь еще бродили табуны диких лошадей, повреждая посевы, причем лошадей было так много, что в некоторых местах существовали специальные отряды охотников, содержащиеся на общественный счет, в обязанность которых входило уничтожение диких лошадей.

Трудно, конечно, отказаться от традиционного представления о том, как и зачем человек покорил лошадь. Немало книг написано об этом, немало снято фильмов, где имеются захватывающие кадры: в степи или прерии пасутся дикие лошади, к ним неслышно подкрадываются люди, накидывают на шею лассо или веревку, затем самый ловкий вскакивает на спину пойманной лошади. Она отчаянно сопротивляется: встает на задние ноги, мчится во весь опор, делает все, чтоб сбросить седока.

Иногда это ей удается, иногда — нет, но в любом случае через некоторое время она покоряется человеку и спокойно дает себя взнуздать или оседлать.

Красиво, конечно. Но истина — дороже, хотя она совсем не такая красивая, даже наоборот — очень прозаичная. Дело в том, что человек приручил лошадь не для того, чтоб скакать на ней или перевозить груз. «Вряд ли будет правильным предположить, что кони стали одомашниваться как транспортные животные в связи с потребностью кочевок. Вернее представить себе, что они, как и другие промысловые животные, постепенно одомашнивались для питания», — писал профессор С. Н. Боголюбский. А уж потом… Но об этом — чуть ниже. Сейчас мы постараемся представить себе, где же это произошло.

Из II и даже III тысячелетия до нашей эры до нас доходят сведения о лошадях, использовавшихся в Месопотамии и Малой Азии. Причем сведения — и письменные источники, и изображения лошадей на печатях, памятниках — вполне достоверные и дающие понять, что уже тогда в этих странах имелись прирученные и широко используемые лошади. Так как других столь же убедительных доказательств существования домашней лошади и ее широкого использования где-либо еще не было, то это дало основания многим ученым считать центром одомашнивания лошадей именно эти места — у хеттов и вавилонян. Однако советский ученый В. О. Витт очень убедительно доказал, что лошадь по своим биологическим особенностям может существовать только в умеренном климате и в степном географическом ландшафте. Предположение Витта нашло свое подтверждение в работах других биологов, показавших, что и по способу добывания пищи, и по типу самой пищи, и по срокам размножения, и по целому ряду специфических особенностей поведения, и по целому ряду физиологических особенностей лошади — жители степей умеренного климата.

А вскоре это убедительно доказали и археологические находки: при раскопках на территории теперешней Украины было подтверждено, что уже в середине IV тысячелетия до нашей эры там существовали не только одомашненные кони — были уже коневоды, всерьез занимавшиеся разведением (а может быть, и селекцией) этих животных. Во всяком случае, найдены останки коня, высота которого в холке имела 144 сантиметра, в то время как, судя по другим костным остаткам, лошади тогда обычно не превышали 130 сантиметров.

Итак, степные и лесостепные районы теперешней Украины. География одомашнивания лошадей может быть расширена — южная Сибирь, Монголия, Казахстан. Но основное место все-таки так называемая южная Русь.

Теперь уже относительно ясно место приручения и одомашнивания лошади. Неясно только, как это произошло.

Если в отношении собаки имеется много версий, исходя из некоторых предпосылок и подключив фантазию, мы можем даже довольно подробно представить, как происходило сближение человека и собаки; если в отношении кошки мы не имеем определенных данных, но можем предполагать и даже задавать вопрос: уж не кошка ли приручила к себе человека? — то в отношении лошади у нас нет никаких сведений на этот счет. Правда, некоторые ученые считают, что все могло начаться с приручения жеребят, пойманных охотниками и отданных ребятишкам для игр и забав, — может быть, и так. Есть предположение, что молодых лошадей приводили плененными и оставляли «про запас», как «живые консервы», а лошади тем временем привыкали к человеку. Человек же по каким-то причинам не убивал их. И так постепенно… Сомнительно, но поскольку у нас нет никаких фактов ни «за», ни «против», отрицать это мы не имеем права. Безусловно, тут сыграло роль то, что лошади — животные стадные. Но вот каким образом это помогло их приручению — пока не ясно.

Есть и еще один не очень понятный вопрос. Некоторые ученые считают, что одомашнивание лошади совпадает с началом кочевничества людей. А ведь кочевая жизнь не упрощает, а, напротив, усложняет процесс приручения. Но так или иначе, лошади начали одомашниваться в IV тысячелетии до нашей эры, и процесс этот продолжался, как считает Боголюбский, 5–6 веков. А затем лошадь «двинулась в путь».