Димитрий Чураков - Победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов

Для реализации подобного рода преступных целей историческое сознание народа-победителя сознательно извращалось, можно даже сказать, уничтожалась. Использовались все типы консциентального оружия, доступные на тот момент. Снимались «художественные» фильмы, переписывались учебники, «авторитетные» деятели (политики, публицисты, драматурги и даже некоторые профессиональные историки) выступали в средствах массовой информации с «разоблачениями». Так называемые «белые пятна» истории наполнялись откровенной чернухой. Памятники героям Отечества приходили в запустение, осквернялись и разрушались. Обычаи праздновать дни воинской славы осмеивались и подавлялись. Это касалось не только 23 февраля, но даже 9 мая. В первой половине 1990-х гг. власти как могли отстранялись от празднования Дня Победы в Великой Отечественной войне. Его отмечали преимущественно сами ветераны, а также партии народно-патриотической и коммунистической оппозиции.

Теряя свои корни, часто намеренно отрекаясь от них, наши современники превращались в манкуртов, что находило ужасающие проявления в их поведении. Нередки совершенно нетерпимые с точки зрения нормального человека проявления исторической амнезии. Вместо трепетного и почтительного отношения к участникам Великой Отечественной войны в политический обиход внедряются сарказм и открытое их третирование. Ограбленные либералами-западниками наши отцы и деды, которым, чтобы не умереть с голода, подчас приходилось продавать свои боевые награды, становились объектом глумления и человеконенавистнических псевдо-«теорий». Им противопоставлялись «деловые» и «успешные» воры – новые хозяева жизни. Эти «философы» называли Победителей лузерами, а удачливых лилипутов – т. н. «винерами» (от английского «winner» – победитель). Ещё в 1990-е гг. годы предпринималась обречённая на провал, но от того не менее мерзкая и опасная, попытка средствами социальной инженерии разделить наш народ на два: русских и т. н. «новых русских».

Апофеозом «нового отношения» к подвигу наших предшественников в годы Великой Отечественной войны становятся усилия, которые предпринимало ельцинское руководство в год 50-летнего юбилея Великой Победы, направленные на девальвацию этого праздника. В немилости у тогдашних властей Российской Федерации оказались даже традиционные, любимые народом мемориальные мероприятия, направленные на празднование Победы, в частности, Парад Победы. В 1995 году он проходил не перед Мавзолеем В. И. Ленина, как это всегда делалось в предшествующие годы, а на окраине столицы – на Поклонной горе. На самой Красной площади была устроена лишь «историческая» часть парада. По ней прошли солдаты в форме образца 1945 г., ветераны, а также суворовцы и нахимовцы. С тех же пор парады Победы руководство страны перестало принимать с трибуны Мавзолея. Проведение двух парадов в рамках одного праздничного ритуала воочию демонстрировало недопустимый разрыв исторического пространства.

В то же время, торжества в ознаменование 50-летия Победы стали своего рода переломным моментом в развитии общественного сознания «новой России». С этого года отношение к Великой Отечественной войне начинает медленно, но явственно выправляться. Происходит это под мощным давлением снизу, со стороны подавляющего большинства русского народа, чтущего славную память Победителей. Ельцинский режим, разваливший экономику страны и оказавшийся перед угрозой сильнейшего социального взрыва, судорожно искал точки соприкосновения с обществом. Власти, перед лицом полного провала всей своей политики, начали бережнее относиться к проверенным временем символам национального единства.

Таким символом самым что ни на есть естественным образом стала Победа в Великой Отечественной войне. Одним из официальных символов Российской Федерации становится т. н. Знамя Победы – Красное полотнище, водружённое 1 мая 1945 года на здании Имперской канцелярии в Берлине. Постепенно начал выправляться тон публикаций в СМИ. Более осторожными становятся высказывания официальных лиц. Подонков, называющих ветеранов не иначе, как «красно-коричневым отрепьем», начинают постепенно отодвигать с телеэкранов. Исправляется, хоть и не сразу и не полностью, тон кинематографа. И, самое важное с точки зрения развития исторической науки, в издательствах на рубеже XX–XXI вв. начинают пробиваться книги, не укладывавшиеся в либеральный антиисторический «мейнстрим», а, наоборот, несущие правду о Великой Отечественной войне [6] Сталин. М., 1997; Соловьёв Б., Суходеев В . Полководец Сталин. М., 1998; Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно-исторические очерки. В 4 кн. М., 1999; Вишлёв О. В . Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки. М., 2001; Кульков Е., Мягков М., Ржешевский О. Война 1941–1945. Факты и документы. – М., 2001 и др. . В этот же период новые веянья, ставшие проявлением оздоровления российского общества, коснулись и преподавания истории молодым поколениям российских граждан.

Следующим после 50-летия Победы важным рубежом в развитии общественного восприятия Великой Отечественной войны становится период с 2003 по 2005 годы. Он так же был связан с памятными датами нашей истории. Первая дата была связана с 50-летней годовщиной со дня смерти И. В. Сталина, который в годы войны с фашизмом возглавлял нашу Державу. Вторая дата – это отмечавшееся в 2005 году 60-летие со дня Победы над фашизмом. В чём видится суть происходивших в те годы постепенных перемен? Попробуем разобраться.

В 1990-е годы многие авторы, очерняя Сталина, сознательно расширяли зону критики, заодно с вождём критикуя и само советское государство, советский народ и его победоносную армию. Подобного рода методы преследовали вовсе не воссоздание объективной, академической картины Великой Отечественной войны. И если ещё несколько лет назад возможности публично озвучить противоположную либеральной точку зрения на Сталина было чрезвычайно сложно, то в начале двухтысячных годов ситуация переменилась.