Майя Терехина - Актуальные проблемы философии науки. Учебное пособие

Конечно, при объяснении аналитичности с помощью понятия значения и синонимии возникают определенные трудности. Так, аналитичность, необходимость, когнитивная синонимия есть ряд родственных интенсиональных понятий, которые определяются в известной мере друг через друга, и некоторой кругообразности при этом действительно не избежать. Но это не должно особенно смущать, так как данные понятия разделяют судьбу всех других философских понятий как не поддающихся строго формально-логическим определениям. Следует, очевидно, избегать примитивного круга в определении. И этого можно достичь за счет принятия наиболее подходящей теории значения, которая, по нашему убеждению, должна, в свою очередь, опираться на принцип отражения. Такая теория позволит осуществить семантический спуск с уровня взаимосвязанных определений указанных выше понятий на уровень основных терминов и предпосылок, понимаемых более непосредственно.

Не может быть абсолютной взаимозаменяемости и абсолютной синонимии, ибо это предполагает неразличимость языковых выражений во всех отношениях. Синонимичные выражения всегда отличаются друг от друга, хотя бы лингвистической оформленностью. В то же время отсутствие взаимозаменяемости языковых выражений, традиционно считаемых синонимичными, или действительно тождественных по значению, в некоторых контекстах может быть связано с несемантическими аспектами (например, прагматическими).

Относительно второй группы возражений неопрагматистов о проблеме аналитического и синтетического, высказанных в основном Куайном, можно отметить следующее. В противоположность жесткому, формально-логическому под ходу неопозитивистов к познанию вообще и к системе аналитического и синтетического знания частности, в доводах этой группы Куайн подчеркивает генетический и деятельностный характер познания. Против наличия такого характера и учета соответствующего аспекта познания в гносеологии возражать не приходится.

В процессе познания мы имеем единство чувственного и рационального, эмпирического и теоретического, синтетического и аналитического и т. д. Уже Гегель показал, что с точки зрения диалектики в каждом суждении мы имеем единство аналитического и синтетического и что различие между аналитическим и синтетическим познанием и знанием является не абсолютным, а относительным. Поэтому утверждение Куайна об отсутствии резкой границы между аналитическими и синтетическими высказывания, в принципе, верно. Куайн пересматривает неопозитивистский принцип конвенционализма с позиций «более полного прагматизма» [15]. Генетический и деятельностный подход к познанию и бихевиористский подход к языку используются им для обоснования релятивизма. В соответствии с его позицией теряется всякая определенность различных типов знания (особенно в структуре теории).

Обычно логическая структура определяется через аналитичность. Именно аналитические принципы, такие как принцип противоречия, принцип исключенного третьего и тому подобное, конституируют структуру любой концептуальной системы. Но в своей монографии «Слово и объект» Куайн дает следующее образное определение структуры теории: «Теория как целое… это строение из предложений, разнообразно связанных друг с другом и с несловесными стимулами через механизм обусловленной реакции… Теория обусловливает разделение чувственных данных по предложениям. В арке верхний блок поддерживается непосредственно другими верхними блоками и, в конечном счете, всеми нижними блоками совместно, а не индивидуально; так и с предложениями, когда они теоретически приспособлены. Контакт блока с блоком – это ассоциация предложения с предложением, а нижние блоки – это предложения, обусловленные несловесными стимулами. Возможно, нам следует подумать об арке, шатающейся при землетрясении; так, даже нижний блок поддерживается иногда только другими нижними блоками через эту арку» [15, с. 11].

Здесь же Куайн замечает, что аналогии с тканью и аркой хорошо дополняются аналогией с сетью, которую развивает К. Гемпель в книге «Методы образования понятия в науке» и которую, кстати, воспроизводит Р. Карнап в своих «Философских основаниях физики» [14]. Далее Куайн вслед за О. Нейратом сравнивает науку с лодкой, находящейся в плавании, а ученых – с моряками, которым необходимо ее переделать на плаву.

Если перевести метафору на научный язык, то Куайн, в сущности, принимает прагматическую концепцию знания как совокупного общественного продукта. Человек, делающий вклад в науку, стремится к максимальному его увеличению. Однако мы ограничены в том, как мы можем начать, мы не можем отделить умозрительные (концептуальные) украшения от собственно описания объективного мира, и степень понятийного концептуального суверенитета человека (как область, в пределах которой он может пересматривать теорию, в то же время сохраняя данное) фактически ничем не ограничена.

Несмотря на некоторую неопределенность куайновского понятия пересматриваемости, можно утверждать, что оно толкуется им не как уточнение знания, а в основном как свобода познавательной деятельности. Попытка Куайна спасти определенность структуры с помощью понятия укрепленности предложения в системе, как показывает Я. Сжедницкий, сталкивается со значительными трудностями [25]. Данное понятие не учитывает специфики основания укрепленности предложения в системе, а только берет во внимание сферу действия истинностных связей данного предложения с другими предложениями. В связи с этим в познавательной деятельности к решениям о пересматриваемости того или иного предложения подключаются интуитивные оценки, которые опасны в силу своего субъективизма.

Бихевиористский подход к языку и познанию, на который опираются последние работы Куайна, базируется на психологической связи (например, принцип ассоцианизма). Последняя представляет собой субъективно-индивидуальную форму отражения объективной реальности. По сравнению с логической связью, отражающей и выражающей необходимые связи объективной реальности, в психологической достаточно велик элемент случайного.

По нашему мнению, теоретическая обоснованность различения аналитического и синтетического знания связана с определенностью познания, которая, в свою очередь, задается и конституируется социально-практической направленностью познания через деятельность познающего субъекта. Даже при учете деятельностного аспекта познания можно утверждать, что оно не только обладает неопределенностью, на которую указали неопрагматисты, но и определенностью. Различение аналитического и синтетического знания в общем виде есть выражение качественной определенности знания по глубине отражения объективной реальности и по форме отражения, фиксированной в языке. Но реализуется это различие в определенной функционирующей («работающей») системе, предназначенной для осуществления определенных познавательных и коммуникативных целей.