Майя Терехина - Актуальные проблемы философии науки. Учебное пособие

В современной науке не игнорируется иррациональность человека, его духовный мир, его исключительность. Человек воспринимается как активный участник природных, исторических, социокультурных процессов, в то время как ортодоксальный марксизм лишил человека свободы выбора и целостности, сводя его сущность к совокупности общественных отношений. В связи с этим основные усилия исследователей были направлены не на познание человека и его мира, а на познание и интерпретацию объективных законов. Прав В. Е. Кемеров [13], что последовательное рассмотрение знания в связях социального бытия неизбежно приводит к вопросу «кто?»; т. е. сегодня в фокусе не вопрос о том, что знание отражает, а вопрос, кто знание создает и воспроизводит, кто его использует, как и для чего, иными словами формируется вопрос о субъектности, ктойности знания, причем в этом контексте он ставится совершенно иначе, нежели в классической эпистемологии. Мы можем добавить: и иначе, чем в неклассической. Включение субъективного бытия в картину объективной реальности – черта неклассического стиля мышления.

Характерной особенностью современного постнеклассического взгляда на место человека в познавательной ситуации выступает четкое признание органической необходимости риска принятия им решений, связанной с этим ответственности. Этот факт, явившийся существенным моментом становления современных представлений о науке, обусловил отказ от образа некоего универсального монологического теоретического разума. Напомним, что именно в этом стремлении застраховать себя от риска и ответственности, переложить последнюю на авторитет заданных норм и критериев, уклониться от «поступка» усматривал в свое время основной порок «теоретизма» М. М. Бахтин [3]. С этой точкой зрения перекликается точка зрения В. С. Швырева [27], который отказ от идеи единого трансцендентального сознания, признание необходимости сосуществования различных взаимодействующих познавательных позиций, которые нельзя приводить к некоему общему монологистскому знаменателю, рассматривает как существенный сдвиг в понимании человеческого субъективного фактора в современном образе науки.

Плюрализм истин в социогуманитарном познании.Процесс достижения истины, в особенности в постнеклассическом социогуманитарном познании, предполагает сопоставление и соревнование идей, научных дискуссий, анализ соотношения идеологических и научно-теоретических форм отражения социальной реальности, выяснение социально-практических и мировоззренческих предпосылок теоретических построений. Из относительности истины, исходящей из тезиса о социокультурной детерминации и о ее ценностной нагруженности, который усиленно подчеркивается в современной философии науки, следует плюрализм мнений, суждений и т. п. Не случайно один из создателей квантовой механики М. Борн писал: «Я убежден, что такие идеи, как абсолютная “определенность, абсолютная точность, конечная и неизменная истина и тому подобное, являются призраками, которые должны быть изгнаны из науки… ибо вера в то, что существует только одна истина и что кто-то обладает ею, представляется мне корнем всех бедствий человечества”» [4; с. 125]. Решительную борьбу с монизмом истины Борн считал важной задачей науки. И. Лакатос, развивая теорию исследовательских программ, считал, что ученый не должен соглашаться с тем, что исследовательская программа превращается в некое воплощение научной строгости, претендующая на роль всезнающего арбитра, определяющего, что можно, что нельзя считать доказательством. «На такой позиции стоит Кун: то, что он называет нормальной наукой, на самом деле – исследовательская программа, захватившая монополию», – добавлял он [15].

Истина не столько открывается, сколько создается в процессе социальной коммуникации. Субъекты научно-познавательной деятельности оказываются организованными в научном сообществе, объединяемые принятием определенных идейно-концептуальных позиций, что позволяет говорить о «коллективных субъектах» научного познания как известных социальных единицах. Нам близка точка зрения В. С. Степина [23], считающего, что знание выступает в качестве элемента социального процесса, оно не только отражение и переживание людьми их бытия, но и форма их воли и побуждения, взаимодействия и самоидентификации. Следовательно, научно-познавательная деятельность, которая выступает как четко выраженная социальная деятельность, реализуется в определенной системе дифференцированных социальных отношений. Отход от теоретического монологизма в интерпретации рационального познания приводит к рассмотрению научного познания как гетерогенного образования, пространства взаимодействия различных идейно-концептуальных позиций, парадигм, исследовательских программ и так далее, которые вступают в достаточно сложные отношения взаимной полемики, конкуренции, что не исключает, однако, определенной точки сопряжения этих позиций. Таким образом, налицо наличие плюральности различных интерпретационно-моделирующих схем, своеобразие которых задается лежащими в их основе содержательно-онтологическими предпосылками (понятия исходных принципов «научных картин мира» в отечественной философии, «твердых ядер исследовательских программ» И. Лакатоса, «метафизических компонентов парадигм» Т. Куна). Следовательно, плюрализм – еще одна особенность социогуманитарного познания в постнеклассический период развития науки.

Этот факт признается сегодня всеми исследователями, что нашло отражение в тематике заседания «круглого стола» 22 апреля 2005 г.: «Релятивистские умонастроения, ныне у нас популярные (впрочем, популярные не только у нас), в принципе исключают абсолютизацию чего бы то ни было» (Б. И. Пружинин). В сфере социогуманитарного познания в ситуации плюрализма мнений, точек зрения, видений картин реальности уже упоминавшийся принцип ответственности обретает особую этико-онтологическую роль. Он становится своего рода коммуникативным метапринципом, не только регулирующим познавательные стратегии коллективного субъекта постнеклассической науки, но и в некотором смысле обеспечивающим его единство (или целостность) в качестве такового. Несмотря на расхождения в употреблении термина «коммуникация» (например, А. В. Карпов [10] называет социальным коммуникантом социально-культурное движение, независимое от научного сообщества, которое создает нормы, ценности идеалы в данном временном или локальном интервале), коммуникационный аспект скрыто или явно присутствует практически в любых текстах гуманитарного профиля: философских, социально-психологических, филологических, искусствоведческих, культурологических, литературно-художественных и других Коммуникативным разумом К. Поппер [19] назвал мыслительную деятельность в ситуации плюрализма мнений. Особенностью коммуникативного разума является, по его мнению, расширение знания в русле рациональной критической дискуссии, диалога. Расширение сознания происходит за счет приобретения знания, рожденного в коммуникативном опыте, куда входят: экстралингвистические знания, житейский опыт носителей языка, случайные наблюдения, впечатления, личный интерес при внимательном и уважительном отношении к партнеру по диалогу, плюрализм мнений и множественность представлений о мире, эмоции, утилитарные оценки и тому подобные «посредники», которые заполняют пространство между познающим и предметом познания. В ситуации плюрализма мнений, познавательных установок, точек зрения в постнеклассической науке в процессе коммуникации актуализируется «этика толерантности», предполагающая стремление достичь взаимного понимания и согласования разнородных интересов и точек зрения без применения давления, методами диалога, убеждения, разъяснения. Созвучна с ней разработанная Ю. Хабермасом концепция «коммуникативной рациональности», в основе которой лежит убеждение об объединяющей, вырабатывающей консенсус силе дискурса, в процессе которого преодолеваются разногласия в пользу рационально мотивированного согласия.