Анатолий Алексин - Говорит седьмой этаж

«Боевой…» — «…домовой пионерский штаб»! — перебил его молодой человек.

— Откуда вы знаете? — поразился Ленька.

— Он все откуда-то знает, — тихо шепнул ему Олег. — И громко вслух заявил: — В БОДОПИШ всего четыре человека входят, а в клубе будут все ребята! Все пионеры нашего двора!

— Это будет хорошо…— тихо поддержал Фима Трошип. И Таня тоже присоединилась:

— В пионерском клубе все будут работать, а в БОДОПИШе один Ленька распоряжается…

— Значит, согласны? Так и запишем! — Молодой человек склонился над блокнотом. — А мы уж и руководителя хорошего вам подобрали. Прямо с производства. Да вы его знаете лучше меня…

— Мы знаем?.. — удивился Ленька.

— Еще как знаете! Он же во всех ваших делах участвует. И нам про вас много хорошего рассказывает.

— Вася Кругляшкин! — громко воскликнула Тихая Таня.

— Он самый! Хороший руководитель?

— Еще бы! — сразу поддержал Ленька. — Конечно, хороший: он же в нашей квартире живет!..

В это время в мастерскую влетел Владик:

— Идут! Идут по двору домохозяйки! С чайниками, кастрюлями, плитками… А одна даже старое корыто тащит. Сам видел, своими собственными глазами!..

— Почему? Что это они?.. — удивилась Таня. — То не ходили, не ходили, а то вдруг…

— Это Калерия Гавриловна! — торжественно провозгласил Ленька. — Новые щипцы сработали! Я же говорил!..

— Ребята! Ребята! Послушайте!.. — кричал Ленька, размахивая белым листом, по которому ровными узкими тропинками бежали убористые чернильные строчки.Вот послушайте, какое мы получили письмо из квартиры номер сорок. Подпись не очень разборчива… но это пишет какая-то женщина преклонного возраста.

— Откуда ты знаешь? — как всегда что-то мастеря, спросил Олег. На этот раз он, вооружившись малярной кистью и по локоть засучив рукава, красил деревянный стол-верстак.

— Откуда я знаю, что она старая? — переспросил Ленька. — Очень просто! Из самой первой строчки: «В этом доме я живу уже сорок пять лет…» Молодая женщина не может столько жить! Слушайте! Слушайте дальше: «Сперва я снимала каморку без окон у „мадам Жери-старшей“. Потом в этой каморке кладовку устроили… Пришла революция, и мне дали большую светлую комнату. Мне еще много чего дали: и образование и работу… Да все разве перечислишь?! Мне всегда хотелось, чтобы дом наш перекрасили в другой цвет…» — Это можно! — проговорил Олег, помахав в воздухе малярной кистью.

— Нет, слушайте дальше! — призывал Ленька. — Значит, так… "Мне всегда хотелось, чтобы дом наш перекрасили в другой цвет. Ведь внутри, думала я, все изменилось, совсем другая жизнь пошла, а снаружи дом все такой же — серый и мрачный. «Мадам Жери» удрала за границу. Но мне казалось, что в некоторых квартирах зловредная старуха нарочно оставила после себя разные отвратительные микробы: сплетни, склоки, лень, грубость… Правда, с каждым годом этих микробов становилось все меньше и меньше, но кое-где они еще копошились.

И вдруг в нашем дворе зазвучал новый голос — молодой, задорный: "Внимание!

Внимание! Говорит седьмой этаж!.." «Седьмой этаж» очень быстро проник на все этажи, заглянул во все квартиры.

Он стал уничтожать вредных микробов, пригвождать их к столбу — к тому самому, что стоит у нас во дворе и на котором висит репродуктор. Появились юные спецкоры, которые стали проводить в квартирах очень полезную дезинфекцию. Сперва люди, зараженные микробами «мадам Жери», просто стали бояться сплетничать, ссориться, грубить… А потом и они почувствовали, что без всего этого стало еще лучше, еще радостней и спокойней жить в наших квартирах.

Но молодой голос с «седьмого этажа» не только боролся со старым, но все время предлагал что-то новое — интересное и доброе.

И знаете что: мне стало казаться, что вдруг изменился внешний вид нашего дома. Его не перекрасили, потому что гранитные глыбы красить нельзя. Но по вечерам во всех окнах стали появляться лица жильцов — приветливые, веселые.

Все смотрят вниз и ждут, что расскажет сегодня молодой и задорный голос. И вот на днях этот голос стал читать отрывки из дневника бывшей домовладелицы «мадам Жери-старшей». Хорошо это было придумано на «седьмом этаже»: пусть все (особенно молодые жильцы!) послушают, как жили люди в нашем доме раньше, до революции… Еще больше станут ценить наш сегодняшний день!" Ленька кончил читать письмо из сороковой квартиры. Он победно помахал им в воздухе:

— Сегодня же надо огласить его по радио. Пусть все узнают…

— Что узнают? — перебил его Олег. — Как мы замечательно работаем? А у нас еще вовсе не все замечательно. И вообще это нехорошо как-то получится: вроде какую-то благодарность сами себе прочтем. Старая женщина расчувствовалась — это приятно, конечно. А читать зачем же?..

— Правильно, — поддержал его Фима. — Нескромно как-то получится…

— Ну, как хотите! — махнул рукой Ленька. — Мое дело — физкультминутки устраивать! Подумаешь тоже: нескро-омно! Не сами же мы это письмо сочинили!..

Тихая Таня в отличном настроении спрыгнула со стола — и вовремя: Олег со своей кистью и краской уже добирался до того места, где она сидела.

— Хватит спорить! Пора начинать передачу!.. — громко воскликнула Тихая Таня. — Включаю микрофон…

И вновь ожил внизу, на столбе, серебристый репродуктор, похожий на колокол:

— Внимание! Внимание! Говорит седьмой этаж!..