Елена Нестерина - Любимая девушка Тарзана

– «Трубочки» со сгущёнкой, с орешками! Пахлава! – стараясь поймать взгляд отдыхающего и послать ему, как учила мама, позитивный импульс, жизнерадостно кричала Маргаритка. – Пирожное «Персик» кто желает? Пахлава, «трубочки» со сгущёнкой…

Девочка хорошо знала: тот, кому успеешь посмотреть в глаза и предложить свой товар, почти наверняка не отказывался от покупки. Что для человека, просто так, без особых дел сидящего на пляжной подстилочке, значат деньги, которых стоят пирожок или стакан вареных креветок? Ничего – он специально эти деньги привез сюда, чтобы на себя, любимого, с удовольствием истратить. Так что лишний раз предложить отдыхающему то, что он сам же хочет, только пока об этом не знает, – святое дело! Маргаритка и предлагала – так заглядывая людям в глаза, что отвертеться от покупки не было у них уже никакой возможности.

Казалось бы, какое на жаре может быть сладкое? Ну ладно пиво, вода, мороженое, ладно, мини-экзотика в виде жареного мяса ракушек-рапанов, мидий или креветок. Но медовая пахлава, от которой склеиваются пальцы и губы! Однако желающих находилось стабильно много – ведь тех, кто привык за столом у себя в офисе или дома на мягком диване сдобу и ватрушки лопать, приезжало на море ровно столько же, сколько их было на самом деле. И от своих привычек никто отказываться не собирался. А потому – подать сюда сладкую булочку, московское время тринадцать часов, пора девушке перекусить!

Вот и моталась Маргаритка с веселым выражением лица по пляжу – туда-обратно, туда-обратно. Улыбка была надежно приклеена к ее лицу. А думать девочка могла в это время все что угодно. Лишь бы не мешало успешной работе. На то, чтобы можно было безбедно прожить зимний «несезон», да и отправить родителей на долгожданный курорт, денег нужно заработать ой как много…

А на «базе» Маргаритке часто попадался Федя. Или «Федя – съел медведя», как дразнили его в детстве. И правда – чуть ли не медвежонка парень съел, такой пузень у него был с самого малолетства. Ну никакого сходства не наблюдалось между братьями – прекрасным старшеньким Алексеем и Федей, который как бы съел медведя… Уже давно дразнить Федора пожирателем медведей никто не рисковал – в свои тринадцать лет он был парнем хотя и невысоким, с прежним пузом, но шустрым и сильным. Федька занимался тем, что возил туристов на лошадях по разным маршрутам – то по горным тропам, то с заездом в пещеру с водопадом, то вдоль моря и по можжевеловой роще. Именно на «базе» начинались основные маршруты – там были навесы с коновязью, там сидел сборщик денег. Поэтому Маргаритка часто приходила к Федьке: проведать лошадей, погладить их, покормить. Посторонним кормить лошадей инструкторы не разрешали – мало ли что несмышленыши и раздолбаи им подсунут. Но в «своих» ребята были уверены. А Маргаритка давно была «своей».

Когда заканчивался последний маршрут, перед наступлением сумерек, Федька и другие инструкторы купали лошадей. Маргаритка и еще две девчонки-продавщицы, если удавалось, с удовольствием ездили с ними. В море впадала мелкая речушка – и после купания, обмыв лошадей пресной водой, Федька и остальные уезжали на конюшню. Лошадям надо было отдохнуть – до следующего трудового дня. Опять же, если удавалось, Маргаритка просилась с ними, ехала верхом до частной конюшни. Это было где-то посередине – между зоной отдыха Длинный пляж и городом Геновефа. А дальше девочка или на автобус садилась, или приезжала в город на тряском раздрызганном скутере, который вел неутомимый Федька.

Почему-то столь активный физический труд не делал Федора Маняшкина стройнее. «Это судьба такой…» – пожимал плечами парнишка. И не расстраивался.

Этим он был очень симпатичен Маргаритке. Была б она на его месте – в смысле, таким вот неказистым мальчишкой на фоне выдающейся красоты брата, она давно сошла бы с ума или, наверное, сбежала из дома. А Федька ничего, живет. Да еще и своего старшенького не дает в обиду.

Как, например, сегодня. Время близилось к пяти. Маргаритка вернулась к «базе», взяла новую порцию выпечки и заспешила к пляжу – после сиесты, когда спала жара, из палаток повыбрались сонные «дикари» и вполне готовы были побаловать себя сладеньким. Момент этот девочка обычно старалась не упускать.

Перебегая дорогу, по которой обычно к пляжу подъезжали машины, она заметила явное оживление. Группа девушек в роскошных купальниках и ярких парео яростно спорила с двумя парнями. Которые определенно что-то задумали и, не взирая на требования девушек ничего не предпринимать, не собирались отказываться от своего замысла. Так что напрасно девушки возмущенно и даже просительно кричали. И хватали парней за руки тоже зря.

Маргаритка вгляделась в даль дороги. Так и есть – там, обдуваемый жарким ветром, неторопливо брел к морю славный Тарзан. Несмотря на то что долго с товаром останавливаться было нельзя – солнце и начинка «трубочек» из вареной сгущёнки никогда не дружили, Маргаритка решила подождать Тарзана и поздороваться с ним.

Но вместо этого…

– Ты задрал нас уже, понял, ушлёпок? – как только Тарзан поравнялся с парнями, завопил парень. И, выскочив, точно бабуин из лопухов, преградил Тарзану дорогу.

Второй парень тоже принялся наезжать. Тарзан явно этого не ожидал. Он, конечно, остановился, спросил удивленно: «Пацаны, что случилось-то?»

Но слушать его явно не собирались. Смысл претензий сводился к следующему: Тарзан оскорблял этих ребят тем, что… приставал к их девушкам. И приставал очень своеобразно – тем, что просто существовал на свете! Что жил в здешних местах, попадался девушкам на глаза. И они, эти девушки, сравнивая своих возлюбленных с наглым Тарзаном, в них разочаровывались. И думали, а также разговаривали только о нем, о дурацком голом и белобрысом разлучнике!

«Вообще с ума сошли!» – возмущенно подумала Маргаритка. А ребята, которые были вообще-то не особо ребятами, а практически Тарзановыми ровесниками, явно собирались его бить. И напрасно девушки повисли у них на руках и кричали, призывая кого-нибудь помочь утихомирить буянов. По дороге, как нарочно, двигались только несколько пожилых женщин – да и то еще далеко. И две машины удалялись от пляжа.

Маргаритка собралась бежать за своим отцом, чтобы тот помог – ведь Тарзану НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ нельзя было ввязываться в драку! Так-то, конечно, наверняка бы он обоих этих придурков в легкую разметал и по дороге размазал. Но было нельзя. Потому что…

И в этот момент появился всадник на лихом коне. Не кто-нибудь, а сам Федя, условно съевший медведя! И откуда он только выскочил, как заметил, что у брата проблемы?

– Вы чего к нему приколебались? Чего надо? – наскакивая жеребцом прямо на ребят, кричал он. И таким голосом кричал, что лучше было с Федькой не связываться.