Елена Нестерина - Мальчишка в нагрузку

– Да? – Жужа не верила своим ушам. – И вы никому не скажете? Или…

– Конечно, не скажу, – улыбнулась Виктория Кирилловна.

– Ух… – Жужа немного успокоилась.

Но Виктория Кирилловна продолжала – так же конфиденциально:

– Если у твоих родителей нет денег, чтобы сдать их на «Огонек», то ты все равно приходи. У нас специально для этого есть фонд – из тех денег, что мы собираем с билетов, когда продаем их. Так что ты можешь…

Ах вот оно что!

– Нет!!! – закричала Жужа, подскочив так, что рука Виктории Кирилловны слетела с ее плеча. – Есть деньги! Есть! Я сдам!

– Но если это для вашей семьи все же трудно… – растерялась Виктория Кирилловна.

– Нетрудно! – Как же девочку Жужу легко можно было «развести» на что-нибудь! Она лучше придет на дурацкий «Огонек», станет выполнять команды и терпеть подколки Наташки, танцевать со всеми, кто ее пригласит (а это будут, разумеется, лишь девчонки), – но не уронит чести семьи! Они с мамой и папой не бедные! Денег у них и не только на «Огонек» хватит! Вот еще…

– Нормально! – продолжала Жужа, роясь в обширных карманах дядиных штанищ. – Сколько надо сдать? Вам?

– Не мне. Старосте нашей, Мариночке. – Виктория Кирилловна впала в легкий ступор, увидев, как заволновался ее артист Женя Коломийцев.

И, как показалось Жуже, Виктория Кирилловна, глядя на нее – то есть на Женю, подумала: «Какой все-таки странный и нервный мальчик…»

Так вот и оказалась Жужа на «Огоньке».

«Я, понятное дело, ненадолго, – сказала себе Жужа, таская вместе с остальными мальчишками тяжелые кресла из зала и заменяя их банкетными столиками и невысокими стульями. – Отмечусь, что типа Женя Коломийцев, как все, пришел на общий праздник. И свинчу быстренько домой».

Но на самом деле ей хотелось посмотреть, будет ли Степка приглашать Наташку?..

Она снарядилась в ту же самую амуницию дяди Жеки. По своей общей рассеянности и непоследовательности не подумала о том, что вот теперь точно все решат, что у нее родители бедные – раз парадной одежды для праздника сынишке не припасли. И это было хорошо – а так бы она только переживала, что все приперлись нарядные, а она, то есть мальчик Женя, – нет.

И скоро зал украсился гирляндами вырезанных из бумаги разноцветных осенних листьев, газетами с поздравлениями для тех, у кого этим летом, когда театр не работал, и осенью были дни рождения. На столиках, рассчитанных на четырех человек, стояли блюда с пирожными и фруктами, этажи бутербродов, бутылки с разной газировкой. Старшие девчонки разносили чай в смешных столовских чайниках: наливай себе в чашку сколько хочешь. Что и говорить – любили, оказывается, в этом театре попраздновать и поесть от души!

Жужа переглянулась с Серегой Мебелью, которому досталось место за ее столиком, и… оба весело навалились на угощение!

А «капустник», который тут же начался на сцене, оказался очень даже ничего. Жужа бы сказала, что это какой-то концерт: смешные номера, которые разыгрывали ребята, сценки, пародии. Она даже не заметила, как из-за столика исчез Серега Мебель. И только очень удивилась, увидев его на сцене! Надо же – и кто смог убедить его участвовать?

Серега Мебель играл Дарта Вейдера. Кто-то додумался инсценировать отрывок из фильма «Звездные войны», когда великий и ужасный Дарт Вейдер бьется на лазерных мечах со своим непокорным сынишкой Люком. Мебель играл хорошо, не стеснялся, не смеялся – тем более что его лица все равно не было видно из-под черного бумажного шлема. Но смех в зале Серега все-таки вызвал – когда со всей дури так шарахнул по Люку Скайуокеру своим «лазерным мечом» (скатанной в длинный рулон и покрашенной фосфоресцирующей краской бумагой), что несчастный «меч» два раза обвернулся вокруг тощего Люка.

Отличилась и Наташка. Она, закутанная в тюль, танцевала со Степкой что-то томное – танго, что ли. С ним же Кривцова разыгрывала сценку про Садко: как он на подводной царевне то ли женился, то ли не женился. Жужа не поняла. Но в бурных аплодисментах участие приняла.

И не стала реагировать на замечание Сереги Мебели, что Кривцова, особенно в тюли, девчонка очень ничего. Хотя почему-то возмутиться этим захотелось.

После воплей и гиканья, которые устроили на сцене малыши, на каблуках и в париках изображавшие звезд шоу-бизнеса, началась дискотека. Наташка Кривцова заблаговременно из дальнего угла, где она сидела за столиком с самыми популярными девчонками детского театра, показала Жуже кулак и отрицательно покачала головой. Жужа знала, что это значит: «Не надо меня приглашать!»

А Жужа и не собиралась. Она весело подмигнула Наташке и кивнула. Это ж она так, просто пугала свою подружку. Из вредности. «Пусть Кривцова, конечно, с настоящими парнями танцует, – подумала Жужа, хватая с тарелки апельсин. – И со Степкой. А мы посмотрим…»

И вся четверка за Жужиным столиком (а, кроме нее и Сереги, там сидели два мелких пацаненка), поедая сладости, с интересом наблюдала, как посреди зала топчется под медленную музыку одна-единственная парочка.

В полутьме Жужа увидела, что Наташка в беспокойстве крутит головой, ожидая, чтобы ее тоже пригласили на медленный танец. Но никто не торопился. Взрослые ребята – Генка, кудрявый Пушкин (Жужа даже не знала, как его зовут на самом деле, раз чернявый и кудрявый, значит – Пушкин), Виталик и Степка (он же Стив) сидели за столами и делали вид, что не ели неделю: сметали с тарелок все без разбора. И по сторонам принципиально не смотрели.

– Ребята, ну что же вы? – удивилась Виктория Кирилловна со сцены. – Приглашайте девочек! Вы же так любите танцы…

– Ничего, ничего, разойдутся, – улыбнулся ее помощник Вениамин – молодой человек, не поступивший в этом году в театральный институт и нарабатывающий режиссерскую практику здесь, в детском театре, куда пришел когда-то совсем малышом.

С этими словами он подошел к Татьяне – сестре Сереги Мебели, вывел на середину зала и закружил в танце.

Однако это никого не вдохновило.

Видеть несчастную Наташку, которая изображала, что ей совсем и неохота танцевать, Жуже было тяжело. «Где ж Степка-то? – рассердилась Жужа. – Что ж это за любовь у него такая? Видит, девушка нервничает – и сидит, труса празднует. Если б я была парнем, я бы так никогда не сделала». И хлопнула себя апельсином по лбу – так ведь сейчас она парень и есть!

И Жужа решилась.

«Главное – создать спрос. Что здесь – не театр, что ли? Кого хочу, того и играю», – сформулировала у себя в голове Жужа, поднимаясь из-за стола и уверенным шагом приближаясь к Кривцовой. Играть кавалера-танцора.

– Можно тебя? – с этими словами мальчик Женя Коломийцев протянул руку красотке Наталье Кривцовой.

Наташка запыхтела, собираясь что-то сказать. Но девчонки с двух сторон пихали ее в бока.