Филип Арда - Ужасные времена

— Вскройте его! — сказал он.

Леди Констанция ринулась к выходу, но Веселый Роджер преградил ей путь.

— Я думаю, будет лучше, леди, если вы подождете здесь. Пока мистер Бриггс не скажет, что вы можете идти.

Бриггс тем временем достал из кармана нож и одним взмахом распорол брюхо горностая по свежему шву.

Глаза Безумной Тети Мод расширились от ужаса.

— Убийца! — вскрикнула она.

— Не волнуйтесь, — попытался успокоить ее Эдди, засовывая при этом руку внутрь горностая; через несколько секунд он с торжествующим видом достал оттуда алмаз «Собачья кость». — Немного набивки, и отреставрированный Малькольм будет свежим как огурчик.

— Как он умудрился это проглотить? — выразила изумление Еще Более Безумная Тетя Мод. — Глупышка.

Мистер Бриггс взял у мальчика легендарный алмаз и сунул его прямо под нос леди Констанции.

— Как вы это объясните? — спросил он.

— Я… ммм… Любой мог положить его туда, — возразила она после некоторого замешательства.

— Но вы сказали, что видели собственными глазами, как этот алмаз был смыт волной за борт, — напомнил ей мистер Бриггс.

— Стежки, — вмешался в их перепалку Эдди. — Посмотрите на стежки.

— А чего на них смотреть? — стояла на своем леди Констанция. — На мой взгляд, это совершенно обычные стежки, искусно скрытые… Если человек не знает, куда смотреть, он их и не заметит. А из этого следует, что подозрение падает как раз на вас, мистер Эдмунд! Вы-то знали, куда смотреть. Спрашивается, откуда?

— Она назвала эти стежки искусно скрытыми? — не поверил собственным ушам мистер Бриггс.

По комнате прокатился ропот удивления: видимо, недоумение первого помощника капитана разделяли едва ли не все присутствовавшие при этой сцене.

Точнее, все, кроме нашедших друг друга после долгой разлуки супругов.

— Малькольм съел что-то несвежее, и у него расстроился желудок. Слава богу, Эдди и этот достойный джентльмен поставили ему клизму, — рассказывала между тем Еще Более Безумная Тетя Мод своему мужу, который трудился в поте лица, отвязывая жену от кровати.

Кажется, счастливые супруги не осознавали, какая драма разыгрывается в их присутствии.

Эдди вытянул кусочек нитки из одного стежка.

— Видите, она ярко-красная! — воскликнул он. — Этот цвет абсолютно не соответствует цвету шерсти Малькольма. Спрашивается, почему? Я вам отвечу. Когда мы впервые с нею встретились, леди Констанция призналась мне, что она дальтоник. Это означает, что она не различает некоторые цвета…

— Поэтому эти стежки и кажутся ей «искусно скрытыми», — сообразил мистер Бриггс. — Ведь она не видит, что они резко выделяются на фоне меха этого хорька… Ой-ой-ой!!! — Первый помощник капитана завопил как резаный, потому что Еще Более Безумная Тетя Мод изо всех сил стукнула его по затылку головой Малькольма.

— Это горностай, невежда! — крикнула ему тетя Мод.

Когда Тобайасу Рыгающему объяснили, в чем дело, он тут же согласился съездить на своем паровом глиссере на маленький островок — скорее напоминавший песочницу, чем настоящий остров, — где, как сообщил Эдди, ждали спасения его товарищи по несчастью. Было очевидно, что Эдди должен поехать на глиссере, поскольку только он знал дорогу к острову. Мистер Бриггс настоял на том, чтобы на борт взяли и его, так как он считал, что именно ему (как первому помощнику) подобает возглавить экспедицию по спасению капитана. Веселый был оставлен за главного на «Почтенной Свиноматке»; ему поручили строго следить за тем, чтобы Еще Более Безумная Тетя Мод ни до чего не дотрагивалась, а леди Констанция оставалась запертой в своей каюте, к двери которой был приставлен охранник.

Когда «Рыгающий-2» отправился в путь, Эдди получил наконец возможность сообщить мистеру Бриггсу, каким образом они с капитаном, помощником кока и третьим пассажиром исчезли с борта «Почтенной Свиноматки».

…В ту роковую лунную ночь Эдди не поверил собственным глазам, когда увидел, как его компаньонка леди Констанция обсуждает что-то с Гробсом.

— Они знают друг друга! — шепнул он бывшему сироте, который прятался рядом с ним в тени огромной бочки (на сей раз это действительно была бочка) с надписью «Корабельные бисквиты».

— Я не думаю, что это так, — прошептал ему в ответ бывший сирота (а теперь подручный кока). — Похоже, они знакомятся.

Мальчик оказался прав. Подкравшись к ним как можно ближе, Эдди услышал слова леди Констанции:

— …и хотя я не знаю вашего настоящего имени, мне известно, что вы беглый преступник по прозвищу Гробс.

— Вы думаете, что сильно меня напугали? — спросил Гробс голосом, от которого у Эдди побежали мурашки по телу. — Вы знаете это со слов мальчика. Только и всего. Его слово против моего слова.

— Но никто не сказал об этом капитану. Пока , — многозначительно намекнула леди Констанция. Трудно было не понять ее намека.

Эдди не расслышал, что ответил Гробс, но он явно не обрадовался. (В смысле: не производил впечатления самого счастливого на корабле человека.)

— Конечно, если мы поделим доход от маленькой вещицы, которой вы располагаете… — На этом месте леди Констанция сделала паузу.

— У меня нет того, что вам нужно, леди, — ответил Гробс; он произнес слово «леди» совсем не джентльменским тоном; если хорошенько подумать, у него были для этого все основания. Компаньонка Эдди оказалась совсем не тем человеком, за которого себя выдавала (тот, кто внимательно читает эту книгу, поймет, на что я намекаю); однако она еще не проявила самых худших сторон своей натуры. Иными словами, это были еще цветочки; ягодки — впереди.

— У вас есть то, что мне нужно, мистер Гробс, — возразила леди Констанция. — Но я готова поделиться. Клянусь могилами всех моих нанимателей, алмаз «Собачья кость» у вас. Если вы согласитесь разбить его на кусочки, продать по частям и разделить со мной доход, ваш секрет останется секретом.

Гробс повернулся лицом к морю, и Эдди снова не расслышал его реплики, но он совершенно отчетливо увидел, как леди Констанция движением опытного вора-карманника запустила руку в нижний карман пальто беглого преступника и вытащила оттуда алмаз.

Когда Гробс понял, что случилось, он поднял руку — очевидно, намереваясь ее ударить, но леди Констанция крепко схватила его за запястье.