Радий Погодин - Утренний берег

Они били крыльями, лущили крупу и долбили носами в стекла.

Над домами плыли розовые облака; солнце, должно быть, еще едва поднялось над землей.

Мама закрыла уши подушкой и просила, не размыкая глаз:

— Кешка, прогони птиц с окна… Чего это они у нашего окна раскричались?..

Кешка растерялся.

— Ма, их нельзя прогнать, — наконец пробормотал он, — сегодня День птиц.

Мама села на кровати и увидела, что Кешкина постель пуста.

— Опять твои фокусы?.. Должна я отдохнуть или нет?..

— Должна, — согласился Кешка.

— Тогда прогони птиц… сейчас же!

— Нельзя ведь, — упавшим голосом запротестовал Кешка.

— Тогда я сама прогоню!

— Мама, — закричал Кешка, — чужие чижи!.. — Но мама потянула на себя первую раму и тут же отскочила от окна. Чижи, как ошалелые, ринулись в комнату. Они садились на абажур, на картины, скакали по столу, пищали и пели.

— Гони их! — кричала мама.

— Лови! — кричал Кешка.

Мама гоняла чижей полотенцем, как мух… Вдруг в прихожей тихонько звякнул звонок. Мама вопросительно посмотрела на Кешку и пошла открывать.

— Кого еще в такую рань несет? — ворчала она.

За дверьми стоял Мишка.

— Здрасте, тетя Лиза… Я за чижами. — Мишка уставился в пол и добавил едва слышным шепотом: — Проспал я маленько.

Мама молча отступила, пропустила Мишку в комнату.

Чижи немного угомонились; они скакали по шкафу, по карнизу. А один раскачивался на занавеске и тревожно чирикал.

— Проспал маленько, — еще раз пробормотал Мишка. — Их надо было сонными хватать.

— Ну, ну, хватай, — сказала мама.

Ловля чижей возобновилась. Только теперь мама сидела на кровати и устало смотрела, как Мишка и Кешка, крадучись, подбираются к чижам. Те подпускают их совсем близко и вдруг — порх!..

— Чижи, чижи… чиженьки, — шептал, Мишка, хищно глядя на птах. — Куда же вы улетаете?.. — Он бросался на какого-нибудь чижа, опрокидывая при этом стулья. Ушибал себе колени или локти и грозил неразумным птицам. — Дураки безмозглые!.. Я ж вас зачем ловлю?? Чтобы выпускать. Чижа, чижа… Чиженька…

У Кешки была другая тактика. Он стоял на валике оттоманки, кричал, размахивая руками, а когда перепуганная птица пролетала мимо, бросался на нее, как вратарь. Чижи носились по комнате как сумасшедшие, с размаху бились о стекла, падали, взлетали снова и опять ударялись о невидимую преграду… В воздухе кружились легкие перья и пыль.

В дверях стояли заспанные тетя Люся и шофер Василий Михайлович.

— Что происходит? — испуганно спросила соседка.

— Птицы, — понимающе сказал сосед. — Летают… Ты, Кешка, их простыней лови.

Наконец мама не выдержала. Встала, открыла вторую раму. В комнату сразу ворвалась струя свежего весеннего воздуха. Чиж, который был поближе к окну, прыгнул на подоконник и выпорхнул на улицу.

— Держи! — завопил Мишка.

— Хватит птиц мучить, — сказала мама. — Пусть и остальные летят.

Мишка опустился на стул совсем расстроенный.

— Тетя Лиза, что вы наделали!.. Мне же их сегодня выпускать надо в школе… Ведь День птиц.

— Вот и пусть летят.

— Да, они сами улетают, а надо организованно…

Чижи, почувствовав свежий уличный воздух, ринулись к окну. Два вылетели сразу, а один ударился о занавеску и запутался в ней. Тут Мишка его и схватил.

— Не расстраивайся, — успокаивал друга Кешка. — Одного выпустишь организованно.

— Да, я их специально ловил… — бубнил Мишка. А мама подошла к окну и откинула занавеску.

— Вон твои чижи на дереве сидят… Радуются… Приятеля поджидают… Каково ему?..

Мишка посмотрел на Кешку, ища у него поддержки. Но Кешка опустил глаза.

— Мишка, давай и этого… А, Мишка?..

Мишка шумно засопел, потом подошел к Кешкиной маме и сунул ей в руки чижа.

— Нате… Выпускайте… Все равно это не по правилам.

Мама посмотрела на маленькую серую птичку в своей руке, подула ей на взъерошенное темя и раскрыла ладонь.

— Лети, чижик. Мишка разрешил.

Чижик встряхнулся, деловито оправил перья; ему хотелось лететь на свободу красивым и опрятным. Потом чивикнул коротко и полетел в синее небо, к розовым облакам. Мама, Кешка и Мишка махали ему вслед… И это ничего, что чижи улетели не по правилам.

Неподалеку от Кешкиного дома протекала речка. Пахло от нее пенькой, водорослями, смолой, рыбой. И это был удивительный запах — лучше, чем аромат конфет и пирожных, — речка дышала морем.

Неуклюжие баржи навозили сюда целые горы морского песка и желтых камней. А в начале лета крикливые буксиры забили всю речку лесом. Намокшие за долгое путешествие бревна жались к берегу, как стадо усталых молчаливых тюленей. Ребята постарше придумали игру, даже не игру, а просто так — занятие. Они перескакивали по бревнам с одного на другое. Бревна под ногами тонули, но в этом и был весь интерес. Сколько великолепного, сосущего под ложечкой страха, сколько хвастливой гордости доставляла прыгунам эта затея! Всякий раз она кончалась благополучно, если, конечно, не считать мокрых штанов и ботинок. Чемпионом на бревнах считался Мишка. В этой истории на его долю выпала немаловажная роль, но всему свое время.

Однажды на берегу играли Кешка, Круглый Толик и Людмилка. Мальчишки ходили по бревнам у самого берега. Людмилка сидела на песке и поддразнивала:

— Слабо дальше!.. Слабо дальше!..

Мальчишки не очень-то слушали, что она там кричит, и скоро ей надоело их дразнить. Она стала переплетать свои маленькие, с мизинец, косы. Налетел ветер, вырвал у нее из рук белую шелковую ленточку и отнес на самые дальние бревна.

Людмилка заревела:

— Моя ленточка!.. Теперь мне от мамы попаде-ет… И все из-за вас!.. Зачем меня на речку позвали?..

Никто Людмилку не звал. Она сама пришла. Кешка видел, что ветер вот-вот сбросит ленточку в воду. Крику будет на весь двор!.. Не раздумывая, он прыгнул на бревно подальше, потом на следующее. Добрался до ленточки; только наклонился, чтобы ее поднять, как бревна расступились и он провалился в воду. Не успей Кешка вовремя расставить руки, случилась бы непоправимая беда.

— Кешка утонул! — вскрикнула Людмилка.

Толик, чувствовавший себя на бревнах очень неустойчиво, прыгнул на берег и что есть мочи припустил к дому. Людмилка, воя от страха, неслась следом.

— Мама!.. Никому не скажешь? — выпалила она, врываясь в квартиру. — Кешка утону-у-ул!..

— Да что ты! — всплеснула руками Людмилкина мать, заперла дочку на ключ, быстро выскочила на лестницу и застучала по ступенькам тонкими каблуками.

Кешка тем временем держался за бревна, болтал ногами в воде, стараясь закинуть хоть одну наверх. Но либо ботинки стали тяжелыми, либо сил у Кешки осталось совсем мало, — выкарабкаться ему не удавалось. Волнами поддавало соседние бревна. Они били Кешку по рукам. Пальцы немели. Плечи опускались все ниже. Вода уже щекотала подбородок. А над речкой спокойно кружились чайки.