Андрей Буткевич - Среди гор

Сережа убежал, а Каймас остался внизу и ждал. Шли немногие минуты, но казались ему длинными, длинными. Вот слух юного муши уловил знакомый звук быстро спускающихся молодых ног. Сердце его забилось сильнее.

— Ну, вот и я! В чем дело, Каймас? — уже спрашивает его Сережа и поправляет свой красный галстук, который он уже успел подвязать.

— Зачем он? — спрашивает Каймас, осторожно дотрагиваясь до небрежно завязанного красного платка.

— Зачем?! — удивляется мальчик. — Да ведь я в коллективе! И вот недавно присягал и получил! — И Сережа уже с гордостью оправляет свой галстук.

— Зачем он? — опять упрямо повторяет Каймас, требуя какого-то другого пояснения.

— Ну, как зачем?! Я тебя не понимаю.

— Ну, да — зачем?..

— Зачем?.. Да что тебе, собственно, надо знать?

Каймас на минуту задумался.

— Зачем они гуляют с барабаном? Там, в саду, много гуляют.

— Вот чудак! Да это у нас бывают прогулки, экскурсии. Ученье у нас бывает. Да тебе что, собственно, надо?

— Ну, вот!.. Гуляете… Ученье… Зачем это делаете?

— Ну, чего ты от меня хочешь? — вдруг возмутился Сережа. — Зачем, да зачем? Ну, разве ты не знаешь, что у совсем больших есть партия, есть комитет, потому что все хорошие люди хотят работать для народа. У молодых, кому ну двадцать лет, есть комсомол. Понимаешь? У них есть тоже свой комитет. Туда принимаются те, кто хочет тоже работать для народа. Не для себя работать, а для других. Понимаешь? И у нас, у совсем молодых, есть тоже свой комитет, называется пионерский коллектив. Мы тоже не для себя, а для других хотим работать. Но мы еще совсем ничего не умеем работать, а только учимся. И вот в нашем коллективе, где мы все вместе, все как братья. Понимаешь? У нас есть старший, вожатый, из комсомола. Совсем как товарищ! Ну, вот он нам говорит, что нам надо знать, что мы должны делать, чего не должны делать. Понимаешь? Он, как тебе сказать, готовит нас к работе больших. Потом учит нас маршировать, равнению в строю. Понимаешь? Чтобы потом, подготовленными, мы могли перейти в комсомольцы, а потом из комсомола в партию. Понимаешь? Хочешь, я тебе книжку дам?

Казалось, что Каймас понял Сережу. Только последнее его предложение о книге как-то обезоружило юношу: ведь он так плохо читает.

— А кто плохо читает, к вам можно идти? — спрашивает он.

— Кто плохо читает?.. Не знаю… У нас, в нашем коллективе неграмотных нет. Трудно ведь плохо грамотному. Уж не хочешь ли ты пионером стать?

Темное загорелое лицо Каймаса осветилось радостной улыбкой, которая тут же померкла.

— Нельзя мне… Читаю плохо… Потом грязный, муша…

— Вот выдумал! Наш коллектив не для белоручек. Читаешь плохо, — научишься. Зато потом сколько ты пользы своим курдам принесешь?..

— Сережа! Сережа! Иди чай пить! — врывается в их разговор.

— Так вот Каймас, — уже серьезно и важно говорит Сережа, — если тебе хочется в коллектив, я узнаю, как это можно сделать и скажу тебе. Я знаю, ты парнишка хороший. Ну, я бегу! А то мать будет ругаться. — И Сережа побежал наверх, оставив Каймаса посреди двора с радостной улыбкой, застывшей на его темном загорелом лице.

Боевой марш. Боевые колонны революционной смены. Буйная молодая человеческая поросль, готовящаяся стать на страже интересов трудящихся, готовящихся придти на смену усталым и выбывающим из строя борцам революции.

Боевой марш. Четкая дробь барабана. Алым маком бросающиеся в глаза галстуки. Ослепительно золотая труба.

Молодость вышагивает по улице серьезная, неприступная.

Со знаменем впереди высокий мальчик. Его темное загорелое лицо серьезно. Каждый шаг его — шаг к светлому радостному будущему, победа над темнотой и невежеством. Это — Каймас. Сзади с барабаном не менее довольный и счастливый Сережа. С особым вдохновением он выстукивает по барабану и находит минутку переброситься словечком с важно шагающим впереди Каймасом.

— Каймас! А кто тебе этот галстук сделал?

— Галстук? — Зейнал. Из юбки целый кусок вырезала.

— А брат все ругается?

— Ругается. Говорит, что меньше работать стал. Жадный он! Денег хочет много. Торговать хочет, а я не хочу.

— Темный он человек! — вздыхает Сережа, — а ты, Каймас, молодец! — и он ударяет в барабан что есть силы, точно этим хочет подтвердить, насколько Каймас, муша, курд, действительно молодец.

Солнце стоит высоко и щедро бросает жар своих лучей на высокие дома, что послушно вытянулись вдоль улиц, на раскаленные плиты мостовой, на понуро стоящие кругом деревья. Лениво ползут трамваи; точно убегая от солнцепека, мчатся автомобили и, скрываясь на теневой стороне улицы, не спеша бредут пешеходы.

Симон Гульбани, прислонившись к столбу, в тени дремлет. Дежурство на посту в летний зной спокойное, не то, что вечером, когда улица полна народом. Симон служит в милиции постовым. Несколько лет тому назад он пришел в Тифлис из Бечо [10] Бечо — селение в северной части Верхней Сванетии. . Симон — сван. Он высок ростом, сутуловат, широк в плечах. Волосы и глаза у него темные и весь он темный, точно настоящий сын земли. Был он замкнут, неразговорчив, угрюм, но тем, кто имеет представление о месте его родины, особенности его характера не кажутся странными.

Сменившись на посту, Симон идет в свой район. Там ему говорят, что его разыскивал земляк, только что прибывший из Бечо; что тут, между прочим, говорил, что брат Гульбани — Александр — погиб минувшей зимой.

На другой день в районе стало известно, что Гульбани больше не будет служить, что он уходит в Бечо. Никто из товарищей Симона не знал, почему он несколько лет тому назад оставил родные места, но всем казалось ясным, что смерть брата заставляет Гульбани вернуться в Бечо.

Путь до Бечо нелегок: либо пешком, либо верхом на лошади. У приятелей одна лошадь и та вьючная. Идти надо пешком. Но дорога не казалась тяжелой: для свана привычны горные тропы, расселины, бурные потоки и суровая красота природы. Красота природы не останавливает его внимания, — он не художник, не эстет, он привык жить в борьбе с природой, преодолевая трудности и бесконечные преграды, которые воздвигает она на его пути. Свану не до любования красотами природы.

Путники идут молча. О чем говорить? Обмен мнений излишен. Симон уже узнает, что брат погиб зимой, в бурю, отправившись с соседом в ближайшее селение за ячменем. Вдова брата с маленьким сыном живут вдвоем. Конечно, Вало трудно, но кое-кто из соседей помогает молодой женщине, и она не жалуется. Это, кажется, все, что надо было знать Симону. Может быть ему еще кое-что хотелось бы узнать, но привычная замкнутость не позволила чем-то поинтересоваться.