Михаил Коршунов - Наша компания [сборник рассказов]

Каждый вечер на селе лают собаки. Уселся однажды Малыш на дворе, задрал морду и тоже начал, да только не лаять, а тявкать.

Надувается Малыш от усердия, ворчит и так и этак, тявкает: «Вот какой я уже серьезный пес вырос...»

Смотрю я на него и думаю: «Пес ты, пес, смешной Малыш, и что из тебя получится? И трус ты, и сладкоежка, и ростом не удался: шапкой тебя накрыть можно. Эх, пес ты, пес, один нос да хвост. Вот ты какой».

На осень и зиму я вынужден был уехать в город, в главное лесничество, и вернулся в село только весной.

Пес Малыш подрос, окреп, и на спине у него потемнела шерсть.

Меня он сразу узнал: начал суетиться, наступать на ноги, визжать.

Тетушка Улита пожаловалась было, что Малыш у нее горшок с тестом опрокинул, и как-то сырое яичко утащил и выпил, и у старой курицы-наседки хвост выдрал...

— Озорник, конечно, — закончила тетушка Улита со вздохом. — Но зимой с ним не так скучно было, все не одна. Орлик-то мой теперь уже в колхозе.

Не успел я с псом Малышом прожить и недели, как приходит ко мне Нинка и заявляет:

— Дядя Ваня, я возьму с собой Малыша.

— Погоди, а куда ты собралась?

— Овец на пастбище погонят, и мы с ребятами поедем. Помогать будем.

— Ну, а Малыш тут при чем?

— Как при чем? Пусть овец учится стеречь. Сторожем будет. А то куда это годится — растет из него башибузук!

— Да что ты, Нинка, — удивился я, — какой из Малыша сторож! Он за целый год и лаять толком не научился, а ты — сторож...

— Ничего, научится. Тетя Улита сказала: если подрастет, на драку злой будет. У него весь рот черный — верная примета.

— Сажи он объелся, вот и вся примета, — засмеялся я.

Но Нинка все-таки настояла на своем и Малыша забрала.

Ушел пес Малыш, и мне грустно сделалось. Я даже пожалел, что отпустил его, а потом решил — Нинка права. Куда это годится! Сидит пес Малыш день-деньской на дворе, и ничего не видит, и ничего не знает: как на земле другие люди и звери живут, чем занимаются.

... Далеко за лесами хорошие пастбища. Там трава растет сочная и вкусная, как белый дым стелется сладкая душистая кашка, там земля дышит солнцем и медом.

Трое суток двигалась отара овец к этим пастбищам.

Трое суток стояла на дорогах высокая пыль.

Пастухи и ребята ехали на лошадях.

Стадо охраняли собаки. Вожаком их был огромный черный пес. Звали его Барс.

У Барса не было одного глаза — отметина волчьих клыков. Врагов Барс всегда встречал грудью, дрался молча и насмерть.

Пес Малыш, когда впервые увидел Барса, присел на задние лапы, зажмурился и... ни охнуть ему, ни вздохнуть.

На выручку к Малышу подоспела Нинка.

— Барсик, — сказала Нинка, — познакомься. Это пес Малыш. — И Нинка погладила сперва Барса, а потом Малыша. — Ты, Барс, заступайся за него, не давай в обиду. Видишь, какой он маленький, Как вырастет, он будет твоим помощником.

Барс сверху посмотрел одним глазом на Малыша.

И в самом деле, какой он маленький, этот пес Малыш! Вот так помощник будет! Такого помощника даже зайцы отлупить смогут!

Всю дорогу до пастбища Малыш бежал за лошадью Нинки.

На привалах он проведывал в стаде Орлика. Орлик повзрослел, вытянулся, шерсть у него сделалась густой, лохматой.

Орлик всегда с радостью встречал пса Малыша.

Пастбища были окружены лесом. Для пастухов на опушке был построен небольшой домик с конюшней. В этом домике поселились и ребята.

Кто из ребят нарезал удочек и занялся рыбной ловлей, кто собирал гербарий, кто ловил бабочек для коллекции.

Пес Малыш первое время ничего не понимал в звуках леса. Где-то поет птица иволга. Задумчиво и протяжно поет желтая птица иволга: «Фи-тиу-лиу...»

Дрозд сделал себе из бузины свисток и насвистывает. Крот напильником лопату точит, норку себе строит.

Капает утром роса с деревьев, стук да стук, с листа на лист капает.

Подлетит к капле стрекоза, умоется, цветочной пыльцой зубы почистит, пухом одуванчика оботрется и красуется потом на солнце.

Белка на елке цокает, шишку чистит.

Подкрался пес Малыш к елке белку посмотреть, как вдруг летит сверху пустая шишка и Малышу прямо по лбу — трах! У Малыша из глаз искры посыпались, а на лбу от той еловой шишки другая шишка вскочила.

Обиделся пес Малыш на белку, тявкнул и ушел.

Ходил, ходил и у гнилого пня отдохнуть прилег. Как напали на него разные пауки, муравьи да сороконожки, чуть хвост не отгрызли и с собой не уволокли.

Ищи-свищи тогда свой хвост по всему лесу!

... Это случилось ночью. Почему-то несчастья случаются обязательно ночью.

С вечера все было спокойно, а потом разразилась буря.

Долго в лесных чащах стоял треск и грохот, словно кто-то громадный и неуклюжий подбирался к опушке леса.

Прошел высокий ветер и погасил звезды. Затем ветер спустился ниже, рванул на домике крышу, в лесу с тягучим скрипом согнулись сосны. На миг сделалось тихо, пахнуло холодом, и вдруг на землю обрушились потоки воды.

Пес Малыш, как всегда, спал вместе с Орликом. Только начался дождь, как овцы сгрудились в кучу и пес Малыш потерял Орлика.

В лесу гудела тяжелая вода, трещал и ломался хворост.

В темноте, полной ветра и дождя, все казалось живым и незнакомым. Кусты шиповника — это злая лошадь, грива косматая, копыта задраны, сейчас ударит; в куче валежника змея лазит, рот открыла и шипит.

Где-то кто-то кого-то звал, но за шумом дождя ничего нельзя было понять.

«Ва-ва-ва!» — и только.

Неожиданно пес Малыш ощутил не знакомый ему резкий запах — запах чужой шерсти. Нет, это была не овца. К запаху овец Малыш привык. Это был запах дикий и страшный.

Забеспокоились и овцы, начали испуганно фыркать, перебирать ногами.

И вдруг совсем неподалеку от Малыша поднялось и хищно метнулось чье-то длинное поджарое тело.

«Враг!» — мгновенно решил Малыш.

И почти тут же пронзительно закричал Орлик. Малыш всегда бы узнал его голос среди сотни других овец.

На Орлика напал волк.

Пес Малыш хотел залаять, громко позвать: «Барс! Барс! Где ты, большой и смелый? Здесь враг!»

Но от страха пес Малыш разучился лаять. Стоит и пошевельнуться не может. Видит — волк Орлика душит.

А Орлик опять как закричит, как забьется. И кажется Малышу, что Орлик его зовет: «Помоги, друг Малыш! Пропаду я!»

Не выдержал тут пес Малыш, собрал все свои щенячьи силы, прыгнул и схватил волка за переднюю лапу.

Волк зарычал от боли и выпустил Орлика.

Сомкнул Малыш зубы, сжался в комок и повис на волке.

Рассвирепел волк, завыл и начал рвать Малыша своими волчьими клыками, под себя подминать, к горлу его подбираться.

Хрипит Малыш, задыхается, кровь ему глаза заливает.

А волк еще пуще свирепеет. Сейчас он Малыша загрызет, горло уже совсем острыми клыками придавил.

Плачет пес Малыш, не хочется ему умирать, но волка не отпускает и все о Барсе думает.