Владимир Грусланов - Дорогие реликвии

В Ленинграде я хорошо знал всех потомков великого русского полководца. Бывал в их семьях, видел хранившиеся у них родовые реликвии, но о подобном кольце мне ничего не было известно.

Случайно ли, думал я, количество камней вокруг портрета великого полководца? Когда, где и для чего был изготовлен этот перстень? По работе видно было, что перстень сделан скорее всего в конце прошлого века. Невольно я вспомнил две даты, которые могли явиться поводом к изготовлению загадочного перстня.

Первой пришла на память дата штурма неприступной турецкой крепости Измаил — 11 декабря 1790 года, когда основанный Суворовым 11-й гренадерский Фанагорийский полк первым двинулся на штурм Измаила. Любопытное совпадение, продолжал я размышлять. Быть может, в 1890 году, в преддверии столетней годовщины со дня штурма Измаила, среди офицеров полка возникла мысль отметить эту славную дату изготовлением особых юбилейных колец… В 1900 году отмечалось столетие со дня смерти Суворова, но вряд ли перстень был изготовлен к этой дате.

Я побывал в Государственной Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, библиотеке Академии наук СССР, в центральном Государственном историческом архиве, запросил и другие хранилища о наличии списков офицеров 11-го гренадерского Фанагорийского полка, чтобы по выгравированным инициалам установить владельца перстня.

Отовсюду ответ был один: нужных документов не имелось.

А перстень был передан музею. История же этой необычной реликвии пока не разгадана.

суворовском рубле я впервые услышал в госпитале в годы Великой Отечественной войны от раненого офицера В. П. Михайличенко, уроженца села Тимановки, что в нескольких километрах от города Тульчина, Винницкой области. Узнав, что я собираю материалы о великом русском полководце А. В. Суворове, офицер сказал:

— Приезжайте после войны к нам в Тимановку. У нас живы еще и те, кто по рассказам своих прадедов и дедов знает о походах Суворова.

И вот после войны, получив приглашение от колхоза имени А. В. Суворова из села Тимановки, я отправился на Украину узнать подробности истории суворовского рубля.

Меня познакомили с последним владельцем этой реликвии — 80-летним Никитой Яковлевичем Нагорянским, происходящим из рода, который за прошедшие полтора века участвовал чуть ли не во всех войнах. О событиях седой старины Нагорянский рассказывал так, будто сам был их свидетелем. Это и понятно. Из поколения в поколение передается быль о тех днях, когда А. В. Суворов приезжал в село Тимановку…

Гренадер Петро Нагорянский служил под командованием Румянцева и Суворова, участвовал в битвах с турками. Выйдя в отставку, он поселился в селе Тимановке, вблизи помещичьей усадьбы Потоцкого, и занялся столярным делом.

В 1796 году в село прибыл А. В. Суворов, в то время командовавший армией, штаб которой находился в городе Тульчине. На летние месяцы он расположил свои войска лагерем у речки Рудницы, на опушке древнего леса. Сам Суворов со своим штабом поселился в каменном доме, в том самом, где ныне открыт колхозный суворовский музей.

Петро Нагорянский, узнав о прибытии Александра Васильевича, надел старый мундир с боевыми наградами и отправился посмотреть на своего командира. Заметив ветерана, Суворов подозвал его. Нагорянский доложил, где и когда служил, в каких походах участвовал. Суворов похвалил его и сказал:

— Ну, брат, иди домой. Скажи жинке, пусть готовит обед, наш солдатский, — щи да кашу. Закончу занятия, приеду к тебе в гости.

Взволнованный Петро прибежал домой и стал рассказывать жене о беседе с Суворовым:

— Фельдмаршал приказал ждать его в гости да сказал: готовить обед наш, солдатский.

Старуха засуетилась:

— Не будет фельдмаршал щи да кашу кушать. Надо господский обед готовить, а какой он есть, мне и неизвестно.

— Вари такой обед, какой просил фельдмаршал, — .строго наказал старик.

С нетерпением ожидали прихода дорогого гостя. Приоделись и прибрались. По окончании занятий фельдмаршал в сопровождении нескольких офицеров спустился с горы и направился через балку к дому старого гренадера. Подошел к хате Нагорянского, увидел его жену, поклонился ей и тут же похвалил старого солдата:

— Герой твой старик! Бравый, храбрый! Вместе турок били.

Стол был накрыт скромно: водка, щи да каша. Старушка сильно беспокоилась, не зная, как лучше угодить фельдмаршалу. Завязалась беседа.

Суворов расспрашивал о жизни крестьян, особенно интересовался бывшими солдатами.

После обеда Суворов поблагодарил хозяев и, взяв у своего адъютанта рубль, передал его Петро:

— Прими, старый товарищ, не за обед, а на память от бывшего начальника.

О посещении фельдмаршалом Суворовым хаты Петро Нагорянского узнали крестьяне всего села и ближайших деревень. С той поры старику оказывали особое внимание.

Как величайшую драгоценность хранил Петр Петрович Нагорянский подаренный Суворовым рубль и, умирая, наказывал сыну беречь этот дар фельдмаршала, передать его внукам.

В конце сороковых годов прошлого века боевой генерал, внук великого русского полководца, Александр Аркадьевич Суворов совершил поездку на юг, в места, где бывал его дед. Генерал объездил поля, на которых его великий предок обучал своих "чудо-богатырей", и заехал в село Тимановку, остановившись у графа Потоцкого.

Спустя три дня в хату Феодосия Нагорянского, внука гренадера, пришел староста и приказал явиться к графу Потоцкому да захватить с собой родовые медали деда, а также и суворовский рубль.

Генерал узнал у Феодосия, в каком полку он служил — Нагорянский тоже был отставным солдатом, — а затем спросил:

— Правда ли, что мой дед подарил твоему деду рубль?

— Так точно, — подтвердил Феодосий.

— Дорог тебе этот рубль?

— Очень дорог, — ответил Нагорянский. — Было тяжелое время, нужда прижимала, но никто в нашей семье не израсходовал суворовский рубль.

— Уступи мне его, хорошо заплачу! Деньги в хозяйстве пригодятся! Нагорянский наотрез отказался:

— Никаких мне денег не надо. Уж как завещано навечно сохранить этот ценный подарок, так и буду хранить.

Никакие уговоры не подействовали на старика.

Тогда Суворов сказал:

— Прими и от меня на память серебряный рубль. А за то, что так бережно хранишь подарок деда, вот тебе еще двадцать пять рублей ассигнациями на хозяйство.