Татьяна Русакова - Фея Бориса Ларисовна [Повесть]

— Ну вот! — рассердился Юнька. — Всё прокричали! — И на Борису Ларисовну посмотрел умоляюще. — Мы больше не будем кричать, правда-правда! Давайте ещё раз посмотрим!

И ребята со всех сторон начали просить:

— Бориса Ларисовна! Ой, Лариса Борисовна!

— Всё-всё-всё! — замахала руками Бориса Ларисовна. — Не могу это слышать! Неужели так трудно запомнить — Лариса! Борисовна! Вон звонок уже. Завтрак мы пропустить никак не можем. Сначала сходим в столовую. И чем быстрее вы всё съедите, тем раньше в класс вернёмся.

— У-у-у! — заныли ребята. — Давайте сначала посмотрим! Мы потом быстро поедим! Ну один разочек!

Но с Борисой Ларисовной спорить — пустое занятие. Она флешку выдернула, в карман положила и руки мыть пошла. Весь класс за ней потянулся.

нька еле дождался, пока Лёвка свою булку дожуёт. Сам он с завтраком в одно мгновение справился. Показал Борисе Ларисовне пустую тарелку, отнёс её на стол для грязной посуды и пошёл компот допивать. А друг быстро есть не умел. Лёвкина бабушка любила повторять, что Лёвка обстоятельный. Лутиков точно не знал, что это значит, но подозревал, что «обстоятельный» и «копуша» — одно и то же. Он только не понимал, почему Лёвкина бабушка так этим гордится.

Наконец все ребята позавтракали. Даже Лёвка затолкал в рот оставшийся кусок булочки и пошёл посуду относить. Первый «А» чуть не подпрыгивал от нетерпения. А Бориса Ларисовна совсем не волновалась. Ну да, чего ей волноваться. Она Елену Сергеевну не знает и не любит.

В классе ребята быстро расселись по своим местам. Даже воду никто не пошёл пить. Лутиков подпрыгнул к выключателю, достал со второго раза и выключил свет. Марина Никулина жалюзи задвинула, и все уставились на экран. У Юньки даже в носу защипало, когда он снова увидел Елену Сергеевну. Та стояла среди сплошной зелени, как будто в тропическом лесу.

«Здравствуйте, мои дорогие! — сказала Елена Сергеевна. — Я так без вас скучаю!»

— И мы! — всхлипнула Милка Караваева.

На неё шикнули, а Елена Сергеевна кивнула:

«Я знаю, и вы соскучились. Но вернуться к вам пока не могу».

— Почему? — прошептал Лёвка.

Все горестно вздохнули. Елена Сергеевна не ответила.

«Не грустите, — улыбнулась она. — Время быстро пролетит. Главное, не ссорьтесь и учитесь хорошо. — Тут Елена Сергеевна почему-то оглянулась и добавила почти шёпотом: — Всё, ребята, я больше не могу говорить. Пока, мои хорошие!»

Экран погас.

Ребята некоторое время молчали, а потом загалдели так, что ничего невозможно было разобрать. Тогда Юнька поднял руку и крикнул:

— Тихо! — Все смолкли. Лутиков повернулся к Борисе Ларисовне и спросил: — А Елена Сергеевна правда в больнице? Почему там тогда деревья зелёные? Зима же!

Бориса Ларисовна растерялась, Юнька заметил! Правда, она сразу взяла себя в руки и спросила ехидно:

— Неужели ты думаешь, Лутиков, что учитель может посреди учебного года бросить класс и уехать отдыхать в Таиланд?

Юнька опустил голову и пожал плечами.

— А где эта больница? — несчастно спросил он. — Можно, мы её навестить съездим?

Ребята одобрительно зашумели. Все готовы были немедленно ехать к Елене Сергеевне. Но тут звонок прозвенел. Пришлось за математику садиться.

Весь урок Лутиков напряжённо размышлял. Что-то было не то с этим видео. У деревьев листья слишком широкие… Здесь такие не растут! И сама Елена Сергеевна… Вроде улыбается и при этом оглядывается, как будто чего-то боится! Юнька еле звонка дождался, чтобы ещё раз видео посмотреть. А потом ещё раз и ещё, пока Бориса Ларисовна не сказала решительно, что хватит. Ничего нового ребята не заметили — Елена Сергеевна улыбалась, но всё равно была какая-то встревоженная, а в конце оглядывалась и исчезала.

На последней перемене все собрались в углу, на диванчике.

— Подозрительно это! — прошептал Юнька, косясь на Борису Ларисовну, которая писала на доске задание по технологии. — Не в больнице она!

— А где? — вытаращил глаза Лёвка.

— Не зна-аю, — задумчиво протянул Юнька. — Видели, какие здоровые там листья? Целый лес! Зачем такие деревья в больнице сажать? Там главное кроватей побольше поставить.

— А может, она правда отдыхать поехала? — спросила Аня. Она никогда с Юнькой не соглашалась.

— И чего бы она тогда боялась? — азартно выкрикнул Лутиков.

Бориса Ларисовна посмотрела внимательно, но вмешиваться не стала.

— А я знаю! — вдруг пискнула Милка. И закрыла рукой рот, будто испугалась. Глаза у неё стали огромные, словно блюдца.

— Ну, говори! — поторопил её Юнька.

Ребята сдвинулись теснее.

— Это… феи! — в отчаянии произнесла Милка. — Точно!

— Что феи? — не понял Лутиков.

Все встревоженно переглянулись.

— Да! — вдруг поддержал Милку Данил Березиков. — Молодец, Мила, что вспомнила! Это ж я тебе рассказывал. Мне мама говорила, что феи могут с собой забрать. Если человек поймает красивую бабочку, и всю пыльцу ей с крылышек сотрёт, и она погибнет… Или там жука растопчет… ну или ноги у мухи поотрывает… Феи могут такого человека к себе в плен забрать и сделать совсем маленьким, как они сами. И тогда любой может его обидеть или даже раздавить…

Все замолчали, потрясённые ужасным предположением. Даже Юньке стало страшно. Но виду он не показал.

— Не станет Елена Сергеевна мухам ноги отрывать, — буркнул он. — Ерунда это!

— Специально, конечно, не станет, — рассудительно заметил Лёвка. — А случайно? Например, ходила она в лес, а муравьи ей на одежду наползли. Они знаешь как больно кусаются? Могла же Елена Сергеевна начать ногами топать, чтобы стряхнуть, ну и растоптала… Они же мелкие!

Лутиков задумался. Что такое муравьи, он знал. Сам однажды так на кочке посидел…

— А почему они её только сейчас забрали? — возразил он. — Чего до зимы ждали?

— Это у нас здесь зима, — тоненьким голоском произнесла Милка. — А там… всегда лето!

Юнька вспомнил Елену Сергеевну среди зелени и поёжился.

— Да, листья там, вокруг неё, не от деревьев были, — задумчиво сказал он. — Широкие и длинные… Точно от цветов!