Эдуард Успенский - Крокодил Гена и его друзья. Бизнес крокодила Гены. Отпуск крокодила Гены

И вид у туристов был такой, что они действительно могут съесть собаку. При этом они постоянно что-то пили, то ли шампунь, то ли одеколон, то ли какое-то другое лекарство. Потому что становились все веселее и веселее.

Гена и Чебурашка кайфовали. Гена поднимал и опускал полки, а Чебурашка нажимал кнопочки.

— Ой, Гена, свет загорелся! Ой, Гена, радио включилось! Ой, Гена, вентилятор заработал! Ой, Гена, ничего не вышло!

А вышло самое плохое. Это была кнопка вызова проводника. И в купе немедленно возник проводник. Он спросил:

— Кто вызывал проводника?

— Никто, — ответил Чебурашка.

— А кто нажимал эту красную кнопку?

— Я, — сказал Чебурашка.

— Может быть, вам что-нибудь нужно? Чай там или шахматы с домино?

— Нет, — сказал Чебурашка, — не нужен нам чай, шахматы и домино.

— Ничего, ничего не нужно?

— Ничего, ничего.

— Тогда я буду проверять билеты, раз я пришел.

— Тогда уж лучше шахматы и домино, — сказал Чебурашка.

— Почему? — удивился Гена.

— Потому что я не вижу билетов, — ответил Чебурашка.

— Они только что были на столе, — сказал Гена.

— А сейчас? — спросил проводник.

— А сейчас нет, — совсем огорчился Чебурашка.

— Вот и хорошо, — сказал проводник, — значит вы не зря меня вызывали. Мы с вашей помощью поймали зайцев.

— Где они? — спросил Чебурашка.

— Вот они, — ответил проводник. — Вы и есть зайцы. Я вас буду высаживать и штрафовать.

— Как так высаживать? — спросил Чебурашка. — Мы же еще до юга не доехали.

— Как так штрафовать? — спросил Гена. — У нас и денег нет. Наш кошелек тоже пропал.

— Значит, до юга вы дойдете пешком, — сказал проводник, — а оштрафую я вас на обратном пути.

Когда он ушел, Чебурашка долго смеялся:

— Как же он нас будет штрафовать на обратном пути, когда мы будем на юге.

Перед ближайшей станцией Гена долго толковал проводнику:

— Но ведь у нас были билеты, когда мы садились в вагон. Мы же вам их показывали.

— Вот поэтому я вас и посадил, — отвечал проводник, — а сейчас у вас билетов нет, поэтому я вас и высаживаю.

— Внимание! Внимание! — закричал он остановочным голосом. — Наш поезд прибывает на станцию Березай. Просьба освободить вагоны!

Делать было нечего, Гена с Чебурашкой стали освобождать вагоны. Сначала на платформу вышел Гена с чемоданом на колесиках, следом за ним проводник вынес Чебурашку с рюкзачком и тортом.

Из последнего вагона вывалились туристы-гитаристы и с громкой песней отправились в лес.

И эта песня ни Гену, ни Чебурашку не радовала.

— Я теперь в председатели колхоза пойду, — сказал Гена.

— Почему? — удивился Чебурашка. — Зачем?

— Чтобы деньги на обратную дорогу заработать.

— Да что ты, Гена, не надо, — сказал Чебурашка. — Мы обратно бесплатно, пешком пойдем. Здесь недалеко, всего двести километров. Торт у нас есть.

— Что ж пойдем, — сказал Гена и грустно покатил по платформе свой чемодан. — Кажется, наши приключения заканчиваются.

И не обратили внимание Гена и Чебурашка, что из последнего вагона поезда выскользнула на платформу худощавая женщина в черном плаще и зеленых очках. А то бы они поняли, что их приключения только начались.

— Лариска, — сказала старуха Шапокляк своей дрессированной крысе, — иди погуляй.

И пока крыса радостно гуляла вокруг ближайшей помойки, Шапокляк сосредоточенно думала. Потом она сказала:

— Лариска, на место! Ты знаешь, как я люблю природу. Особенно, загородные рестораны. Там всегда бывает шоколадное мороженое. Вперед!

Гена с Чебурашкой за это время уже прошли большой отрезок пути до Москвы. Метров двести.

— Гена, — сказал Чебурашка, — тебе тяжело нести вещи. Давай я их понесу, а ты возьми меня.

— Давай, Чебурашка, — согласился Гена. Он поднял Чебурашку, и, почти не глядя под ноги, пошел дальше.

А под ноги надо было смотреть, потому что рельсы раздвоились. И незаметно для себя самих Гена и Чебурашка отвернули от главной дороги и пошли по ветке, ведущей куда-то в сторону. К какому-то большому заводу, стоящему в глубине леса. Потому что, как вы знаете, рельсовые пути ни к шалашам, ни к палаткам обычно не ведут. И к кинотеатрам тоже.

И, хотя рельсовые пути к шалашам и палаткам не ведут, этот рельсовый путь привел Гену и Чебурашку именно к палаткам. К палаточному лагерю туристов-гитаристов.

Под музыку Вивальди гитаристы разбивали лагерь. Музыка Вивальди неслась из походного приемника главного туриста, потому что никакой другой в это время не передавали, а тишину туристы не переносили. И Вивальди ревел со страшной силой.

Главного туриста звали Владимир Иванович, а кличка его была Папирус. Вообще-то, в молодости его прозвали Папироса, но постепенно он рос, мужал и со временем стал Папирусом. Шибко умный был.

— Эй, ребята, — скомандовал он, — бросайте-ка вы палатки и займитесь добычей добычи. Ты, Молчун, иди ставь капканы. А ты, Кудряш, устанавливай сеть на реке.

Разумеется, Молчун был самым болтливым человеком в их компании, точнее, в их шайке, а Кудряш был лысый, ну просто как самый обычный электрический выключатель.

— Да, — сказал Молчун, — мы уйдем, а ты останешься один на один с тортом. А потом, как в прошлый раз, скажешь, что торт съели пчелы.

— Это не торт, — сказал Папирус. — Это динамит. Если не веришь мне, дерни за веревочку. От тебя ничего не останется, одни пуговицы.

— А зачем нам динамит? — спросил болтливый Молчун. — Мы что в партизаны идем. Будем поезда под откос пускать?

— Мы будем рыбу глушить.

— А на кого мы ставим капканы? — спросил Молчун.

— На зайцев, куропаток, барсуков.

— А курицы, поросята?

— Да их в лесу не бывает никогда, — ответил Папирус. — Ты что больной?

«До чего природу довели, — решил про себя Молчун. — Ничего вкусного в лесу не осталось».

— Слушай, Гена, — сказал Чебурашка, — может, мы попросимся к туристам. Мы будем им помогать — разжигать костер, собирать дрова. И тебе не придется работать председателем колхоза.

Но Гена не согласился.

— Нет, Чебурашка, эти туристы какие-то ненастоящие. Посмотри, как они палатки ставят, как деревья ломают. Настоящие туристы природу берегут. А эти только о себе думают.