Эдуард Успенский - Школа клоунов. Юности честное зерцало. Письма ребёнку.

Разгневанный пенсионер продолжал погоню. Но когда он оказался рядом, Груша сунула ему два эскимо в руки, и он чуть не утонул. Пришлось ему оставить мартышку и срочно есть мороженое. Причем он никак не мог понять — надо ли ему платить за это эскимо? Он ведь не собирался его покупать.

За это время мартышка успела верхом на морже доплыть до берега и забраться в кабинет директора зоопарка. Там она запихнула за щеку главную печать и утащила корзину с мусором.

Потом она залезла на самое высокое дерево. Сидя там без одежды и в зеленой шляпе, она кидалась в прохожих мусором из корзины. В основном апельсиновыми корками.

Несколько добровольцев-посетителей полезли на дерево. Обезьянка летала вокруг них, облизывала печать и ставила на добровольцах надпись «Московский зоопарк».

Собравшись на одной ветке, добровольцы не выдержали и вынуждены были свалиться вниз.

Тут наконец завхоз Кабачков-Редькин принял меры. Он поставил под деревом стол с вкусной едой. Обезьянка слезла вниз, вынула изо рта печать и стала набивать защечные мешки орехами.

Печать была спасена. А африканская Груша исчезла за территорией зоопарка вместе с зеленой шляпой.

Кабачков-Свеклин получил выговор.

Мотоцикл с Василисой Потаповной проделывал чудеса. Волчком вертелся на месте. Ехал стоймя на одном заднем колесе. На одном переднем. Перепрыгивал лужи. Запросто катался по лестницам. Профессиональные мотогонщики такого не умели.

На одной улице Василиса Потаповна пристроилась к эскорту мотоциклистов, сопровождающих почетного гостя. Ее всю забросали цветами, потому что она ехала впереди.

Но мотоцикл снова взбеленился и снова понес старшую воспитательницу мотать по городу.

И где она только не побывала в этот день. Она была у Большого театра — гордости оперы и балета. И в Кремле — сердце Москвы. Там много старинных зданий и церквей. Там есть Царь-пушка и Царь-колокол. (Каждому, кто хоть раз побывал в Москве, знакомо это место. Многие хорошо знают, что оно находится рядом с ГУМом. ГУМ — это такой магазин. Где все-все продается.)

Василиса Потаповна налетела на Царь-колокол. Смотрит, рядом лежит осколок:

— Батюшки! Я его разбила!

Но мотоцикл уже летел дальше.

С Ленинских гор ей открылся блестящий вид на Москву. Но сейчас же закрылся. Потому что ее вынесло к высотному зданию Университета. Там учится большое количество русских и иностранных студентов. И все они с ужасом разбегались от мотоцикла Василисы Потаповны.

Комсомольскую площадь Василиса Потаповна запомнит надолго. И не потому, что там собрались три вокзала. А потому, что здесь из-за нее машина со сметаной наехала на машину с подсолнечным маслом. И сразу стало как в зимний день. Все белое — снег и желтое — масло. Пассажиры скользили, как на катке. Поезда не могли стронуться с места и уехать во все концы — на север, на запад, на юг, на восток.

Всех спасли кошки и собаки. Они сбежались со всего города и стали убирать площадь и облизывать прохожих.

У Поклонной горы, где Наполеон понапрасну ждал ключи от Москвы, милиция пыталась поймать Василису Потаповну сетью. В последнюю минуту бешеный мотоцикл сделал полный разворот и… улетел. В сети попалась обыкновенная пожарная машина. Из нее выскочил толстый Дынин и стал ругаться на милицию.

Слава богу, что у Василисы Потаповны кончился бензин и она заглохла. Причем у самой школы.

Возвращавшиеся клоуны закатили Василису Потаповну во двор.

— А мы слона видели! — наперебой кричали они. — А мы на тигра смотрели!

Но Василису Потаповну этим было не удивить. Она сегодня такого насмотрелась!..

В эту ночь у дверей дежурил товарищ Помидоров. Он все делал по указанию. А указание было простое — посторонних не пускать.

Если явятся завхозы, звать дядю Шакира и натравливать Полкана.

В крайних случаях звонить в милицию.

Помидоров стоял на крыльце. Пробило полночь. Другой бы на месте Помидорова испугался бы темноты. Но в указаниях об этом не говорили. И Помидоров не забоялся.

Вдруг подъехала пожарная машина. На крыльцо вошли люди с квадратными лицами. И наставили на товарища Помидорова пожарный шланг.

— Руки вверх! Отдавай помещение!

— А кто вы такие?

— Мы бандиты! Жулики!

— Короче, мы — преступный мир! — объяснил старший, самый толстый.

— А есть у вас документы, что вы преступники? — спросил Помидоров.

— У нас есть пистолеты! — Они врали для пользы дела.

— Пистолеты не в счет, — сказал Помидоров. — Пистолет и я взять могу. Это еще не значит, что я преступник. А есть у вас, например, справка из милиции?

— Мы с собой не взяли!

— Вот когда возьмете, тогда и приходите. А так у нас ничего не получится.

Пожарные бандиты со сварочными лицами, чуть не плача, ушли.

— И смотрите, чтобы печать на справке была! — крикнул им вслед Помидоров. — У нас тут дело серьезное. А не какая-нибудь фабрика «Пуговка»!

Он гордо стоял на крыльце всю ночь, как докладчик на трибуне. Такой нерушимой скалой. А тетя Фекла приносила ему чай на подносе.

— Дорогой мой Помидорчиков, — говорила она, — совсем замерз.

В этот день всем было велено прийти с ручками, тетрадками и карандашами. Все так и сделали. А Помидоров даже принес пишущую машинку.

Василиса Потаповна встречала клоунов на крыльце и проверяла — все ли они взяли, что нужно, и чистые ли у них руки.

— Где твои карандаши и тетрадки? — спросила она у Наташи.

— Я забыла в комнате. Под шкафом.

— А я ничего никогда не забываю! — гордо сообщил Помидоров. — Потому что у меня все на резиночке. Галстук — на резиночке. — Он оттянул галстук и щелкнул им. — Документы — на резиночке. Даже перчатки в плаще и те на резиночке.

Клоуны обрадовались. Стали оттягивать предметы и щелкать ими по Помидорову.

— Как вам не стыдно, — сказала Василиса Потаповна. — Вы обижаете товарища путем хлопания по нему разными вещами.

Саня и Шура слушали, а сами все щелкали и щелкали.