Аскольд Шейкин - Повесть о карте

А ведь Альберт Великий — крупнейший ученый средневековья. Он действительно занимался наблюдениями природных явлений, и в трудах его есть немало правильных сведений о том, как возделывать поля, как оберегать листья плодовых деревьев от гусениц, как пересаживать растения из одной почвы в другую… И он же на веру принимал самые странные небылицы, не проверяя их опытом, не подвергая сомнению, если только за этими выдумками стояли имена «святых» либо же имена тех древних писателей, которые к тому времени были признаны римской церковью. Таких непоследовательных ученых мы называем схоластами.

Нужно ли после этого удивляться тому, что четырехугольная карта мира Косьмы Индикоплевста, которую принес однажды на урок истории учитель Артемий Филиппович, признавались в те времена истинной и что создатель ее, Косьма Индикоплевст, до того, как уйти в монастырь, был купцом и объехал чуть ли не весь свет. Он жил в Африке, в Индии, в Персии, многое видел сам, еще больше узнал из рассказов других бывалых людей — о Китае, об острове Цейлон, — но на карте его всё это не нашло отражения. Сказалось слепое преклонение перед авторитетами. Косьма Индикоплевст вычертил свою карту по образу и подобию ветхозаветной скинии [35] Прямоугольный шалаш для богослужений у древних евреев. , в полном соответствии с библией — в эпоху средневековья самым высоким авторитетом для таких ученых, как он и как Альберт Великий. Но зато им не грозило сожжение.

Но не всегда же тучи закрывают небо. Проходили века Развивалась торговля, появлялась промышленность. Сколько ни свирепствовали попы, искореняя «ересь», сколько ни чадили костры «ауто-да-фе», все новые факты врывались в затхлые монастырские кельи. Люди как бы вновь открывали для себя нашу планету. И новые карты чертили картографы.

Картография возникла и развивалась у многих народов.

Картография возникла и развивалась у разных народов.

В разные эпохи, в различных странах она делала большие или меньшие успехи, иногда даже как бы разделяясь на самостоятельные, не связанные друг с другом потоки. Так было и до разгрома Римской империи варварами. Продолжалось так и в средние века. И в то время, как в официальной, одобряемой церковью «науке» господствовали монастырские карты, вычерченные в соответствии с «божественным откровением», в некоторых странах находились ученые, которые по-настоящему занимались картографией.

Вот перед нами рукопись неизвестного автора. Она на армянском языке и относится к седьмому веку. Название ее: «Армянская география».

«Не найдя в священном писании ничего обстоятельного о Землеописании, кроме редких, разбросанных и в то же время трудно постигаемых и темных сведений, — начинается она, — мы вынуждены обратиться к писателям языческим, которые установили Географическую науку, опираясь на Путешествия и Мореплавания, и подтвердили ее Геометрией, которая обязана своим происхождением Астрономии».

Уже из этих слов видно, что автор «Армянской географии» был подлинным ученым, критически относящимся к священному писанию, и высоко ценил «писателей языческих», то есть прежде всего Клавдия Птолемея, имя которого много раз упоминается им.

Но не только этим дорога нам армянская рукопись. Говоря о Великой Армении, автор замечает:

«Мне желательно поговорить поподробнее об этих провинциях, хотя и придется для этого порыться в картах и книгах». Значит, карт, изображающих провинции Великой Армении, тогда уже имелось немало! А ведь до нас не дошло ни одной.

Около 1200 года, в то время, когда монахи еще вовсю рисовали на своих картах людей с лошадиными копытами, в Европу проникли первые сведения об удивительной стрелке на шпиле, которая всегда указывает на север.

Через несколько десятков лет уже многие знают о компасе. И сразу же начинается массовое изготовление компасных карт — портоланов.

Эти карты служили не подспорьем в богословских спорах о месте нахождения рая или об антиподах. По ним плавали корабли торговых людей. Малейшая неточность изображения берега грозила здесь потерей товаров, а часто и гибелью. Тут уж было не до соответствия священному писанию. Главным авторитетом оказывалась жизнь, опыт.

Один из самых первых портоланов составил житель Генуи Петр Висконте в 1311 году. Сравните его с современной картой, — расхождений будет не так уж и много.

Эта карта создана Петром Висконте в 1311 году с помощью компаса.

Портоланы создавались в тех же странах, где особенно свирепствовала инквизиция: в Испании, Италии, Португалии. Там же имели широчайшее хождение монастырские карты. Как бы две самостоятельные картографии развивались здесь бок о бок. Вот перед нами мировая карта из коллекции кардинала Стефана Борджиа, созданная лет через сто пятьдесят после портолана Петра Висконте. Сравните их.

Мировая карта из коллекции кардинала Стефана Борджиа, составленная в XV веке.

Ну, а труды Клавдия Птолемея? Неужели они так и погибли навсегда для человечества?

Нет, этого не случилось. Хотя солдаты калифа Омара и разгромили остатки Александрийской библиотеки, они не смогли уничтожить ни славы великого картографа, ни отдельных копий его трудов, рассеянных по всему античному миру.

Больше того! Разросшееся арабское государство, занимавшее в восьмом-девятом веках огромную территорию от Испании до Индии, так же как некогда Римская империя, очень нуждалось в картах и описаниях стран и путей.

Потому-то арабские ученые не только не забыли книги Птолемея, но берегли их, переводили на арабский язык и тщательно изучали. В том, что наследие величайшего картографа древности дошло до наших дней, не было окончательно утрачено, несомненно имеется и их заслуга, хотя еще большую роль сыграли здесь светские ученые Византии — государства, возникшего после распада Римской империи на месте ее восточных провинций.

Кое-что арабские географы сделали и сами. Особенно расцвело у них составление описаний и справочников, астрономических таблиц и каталогов.

Дошли до нас и карты. Одна из них напечатана на предыдущей странице.

Неправда ли, странным кажется нам это идеально круглое море?

По причинам не до конца еще ясным, арабские ученые почти всегда прибегали к сочетаниям прямых линий и дуг окружностей. Такие правила вычерчивания превращали их карты в странные условные рисунки, построенные по законам симметрии и без всякого правдоподобия.