Михаил Самарский - Тришка на Севере

Герасим присел на диван рядом с Андреем Максимовичем, без стеснения осмотрел его и спросил:

– А почему вы в очках? Здесь же нет солнышка.

– Потому что я слепой.

– Слепой? – Он недоуменно посмотрел на подопечного и на мгновение задумался. – Вы совсем ничего не видите?

– Совсем, – ответил Максимыч.

– А как же вы гуляете по улице? – продолжил допрос парнишка.

– У меня есть помощник, поводырь Трисон, – сообщил Андрей Максимович и погладил меня.

Я мысленно поблагодарил его за то, что представил меня настоящим именем. А ведь мог бы назвать и Трихой.

– А ваш Тисон любит, когда его гладят? – снова поинтересовался Герасим.

Это что-то новенькое. Тисоном я ещё не был. Ладно, ему простительно, он так сказал, потому что не выговаривает букву «р». Не дождавшись ответа, он опустился передо мной на колени, заглянул мне в глаза и принялся наглаживать по голове, да так тщательно, будто хотел протереть во мне дыру.

– Любит, конечно, – ответил Максимыч.

Ты ведь мог просто сказать «не знаю»!

– А ему навится игать? – не унимался Герасим.

– Он больше любит полежать, – улыбнулся подопечный.

– Плохо, – деловито заметил мальчик и тяжело вздохнул. – Значит, ты ленивая собака.

«Малыш, столько, сколько я тружусь, не каждый пёс выдержит», – мысленно ответил я.

Герасим сорвался с места и побежал на кухню, где женщины готовили ужин. В гостиную вошёл Александр Борисович в сопровождении сына.

– Андрей Максимович, с приездом! – Молодой человек пожал руку подопечному. – Как вам на Чукотке?

– Замечательно, Игорь, – улыбнулся он. – Всего несколько дней у вас, а уже где только не побывал.

– Знаю, батя рассказывал мне о ваших приключениях.

В этот момент в комнату ворвался Герасим, держа в руках бутерброд. Он плюхнулся на пол рядом со мной. Я сглотнул слюну, почувствовав аппетитный запах варёной колбасы. Герасим оторвал кусочек и сунул мне в пасть. Вот скажите, как я мог отказаться? Пришлось проглотить. Мальчишка подскочил на ноги, махнул мне рукой и скомандовал:

– Тисон, за мной!

Я посмотрел на подопечного, он увлечённо беседовал с мужчинами. Герасим, стоя в дверях, призывал следовать за собой. Он привёл меня в соседнюю комнату и закрыл за нами дверь.

– Сейчас я буду тебя десивать, – сообщил он.

Вот только этого мне ещё не хватало! Герасим оказался очень шустрым ребёнком, своей неуёмной энергией, плещущей из него через края, он мне напомнил далматинца Гороха.

– Сидеть! – скомандовал он.

Я, приняв его игру, подчинился и сел на задние лапы. Герасим захлопал в ладоши.

– Какая умная собачка! Лежать!

Я снова выполнил команду, лёг на пол и положил голову на скрещённые лапы. У Герасима моё беспрекословное подчинение вызывало дикий восторг. Он смешно запрыгал по комнате.

– Дай лапу! – потребовал он и протянул руку.

Положив лапу на маленькую ладонь, я посмотрел в его счастливые глаза.

– Дай дугую! – не унимался Герасим.

Я остался сидеть на задних лапах. Держась за передние, он принялся раскачивать меня из стороны в сторону, будто кружил в танце. Всё это очень уж забавляло Герасима, и он громко хохотал.

Наконец он отпустил мои лапы и потребовал выполнить следующую команду:

– Голос.

Я гавкнул как можно тише, стараясь не напугать. В этот момент открылась дверь, и на пороге комнаты появилась мама Герасима в сопровождении хозяйки.

– Гера, что тут происходит? Тебя собачка обидела? – спросила Ольга Владимировна.

– Что ты? – Мальчишка удивлённо посмотрел на неё. – Мы посто игаем.

– Мама, – обратилась к ней невестка, – Герасим сам кого хочешь обидит.

Молодая светловолосая женщина строго посмотрела на сына и добавила:

– Смотри не обижай пёсика.

Во как! Оказывается, она переживает не за сына, а за меня.

Женщины удались, оставив нас снова наедине. Герасим лёг на пол и по-пластунски заполз под кровать. Долго там копошился, а когда наконец выбрался оттуда, я заметил в его руках маленький резиновый мяч.

– Будешь пиносить мне мячик, – важно сказал он. – Ты знаешь команду «апот»?

– Ав, – ответил я, прекрасно понимая, что он имел в виду команду «апорт».

Герасим со всей силы кинул мячик в стену, тот отскочил от неё и ударился о пол. В этот момент прозвучала команда:

– Апот.

Я поймал мяч зубами и передал его новоявленному дрессировщику.

– Ух ты! – воскликнул Герасим.

Он вошёл в азарт, вновь и вновь бросая в стену мяч. Я едва успевал ловить и отдавать ему, крутил головой из стороны в сторону, следя за резиновым скакуном. Честное слово, мне даже стало нехорошо и показалось, ещё немного – и я грохнусь в обморок. А он продолжал кидать.

Каждый раз, когда я возвращал мяч, Герасим подпрыгивал от радости чуть ли не до потолка. Он так увлёкся игрой, что не замечал ничего вокруг. В его синих бездонных глазах светились весёлые огоньки. Но вскоре Герасим устал и сам. Он упал на пол и, обхватив меня за шею, увлёк за собой.

– Тисон, давай полежим, – предложил Герасим. – Устал я…

Я с удовольствием откликнулся на его пожелание и устроился рядом. Но затишье длилось не долго. Спустя несколько минут Герасим снова вскочил на ноги и приказал:

– Стоять!

Я тяжело вздохнул, но ничего не оставалось, как вновь подчиниться. Так уж приучены собаки: если поступает команда, хочешь не хочешь, а надо выполнять. Встал я на четыре лапы, не догадываясь, что ещё ожидать от юного выдумщика.

Герасим оседлал меня, как пони, и вновь скомандовал:

– Вези меня к маме!

Ну и что мне оставалось делать? Не брыкаться же, как необъезженная лошадь. Герасим, словно римский всадник, въехал в гостиную, вызвав смех у всех присутствующих. Семья Макаровых вместе с моим подопечным сидели за большим столом. Ловко перекинув ногу через мою спину, Герасим соскочил с меня, подвинул к столу табурет, забрался на него с ногами и радостно объявил:

– Я научил Тисона выполнять команды.

Нет, вы слышали? Оказывается, это он меня выдрессировал. Если бы не Герасим, так и ходил бы я в неучах.

– Молодец, сынок. – Игорь потрепал мальчика по голове. – Вырастешь – кинологом будешь!

– Трисон, иди ко мне, – к счастью, меня позвал подопечный. Я подошёл и ткнулся носом ему в колени. – Ложись отдохни немного.

Не буду кривить душой: я даже после гонки в пятьдесят километров так не устал, как после часового общения с неугомонным Герасимом. Я буквально рухнул на пол, положил голову на лапы и с удовольствием закрыл глаза.

– Отец рассказывал, ты одно время участковым работал в Краснодаре, – сквозь сладкую дремоту расслышал я – Максимыч обратился к Игорю.

Приоткрыв один глаз, я заметил наездника, лежащего на диване. Герасим нашёл новый объект для своих безудержных игрищ. Рядом с ним сидела Чита. Она отчаянно пыталась вырваться из цепких объятий любвеобильного ребёнка. Мне стало по-собачьи жаль её. Но я вновь прислушался к беседе за столом.