Михаил Самарский - Тришка на Севере

– Дайте какой-нибудь острый предмет, – попросил сотрудник, протянув руку.

Игорь встал и осмотрелся по сторонам; заметив на столе отвёртку, протянул ему. Тот опустился на колени, поддел квадрат металлическим концом и поднял его, за ним – следующий. Таким образом он снял восемь плиток.

– Да тут, по ходу, тайник, – присвистнул Юрий.

Под плиткой оказался люк. Полицейский просунул руку в отверстие на его крышке и с усилием потянул на себя. Ему на помощь пришёл Игорь. Когда люк удалось открыть, мы увидели подвал. Полицейский достал из кармана фонарик и посветил в углуб-ление под полом. Затем обратился к коллеге:

– Давай срочно понятых. Клад нашли.

Дальше всё развивалось стремительно. В присутствии свидетелей молодой полицейский спустился в люк и начал доставать оттуда краденые вещи. Среди них была не только сумка пассажира, посылки, но и ещё много чего интересного. Всех рабочих, кто находился в тот момент в помещении, задержали. Когда их выводили из комнаты в наручниках, тот, что с золотым зубом, язвительно обратился к Игорю:

– Говоришь, папина собачка?

В тот день мы вернулись домой поздно ночью. Вся семья уже отдыхала, дверь нам открыл Александр Борисович. Я тихонько прошёл в комнату, где спал подопечный.

– Трисон, ты вернулся? – спросил он.

Я ткнулся мокрым носом в его тёплую ладонь.

– Ложись, дорогой, отдыхай. Наверное, устал, – сказал Андрей Максимович.

С каким же удовольствием я растянулся на полу возле кровати!

Из кухни доносились обрывки разговора.

– Пап, я поймал воров, – радостно сообщил Игорь.

Вы слышали? Оказывается, это он их поймал. Ну что ж, пусть парень так думает. Я всё равно рад, что снова оказался полезен людям.

– А как Трисон, помог тебе? – спросил Александр Борисович.

– Ещё как! Если бы не он, мы бы ещё долго ловили этих негодяев-воришек. Оказывается, целая преступная группировка орудовала в нашем аэропорту. И среди них не только сотрудники. Есть люди, которые не имеют ни малейшего отношения к нашей работе.

Спасибо тебе, человек, за достойную оценку моего труда. Я мысленно улыбнулся, устало вздохнул и уснул мертвецким сном.

На Чукотке я превратился в настоящую знаменитость. Вы не подумайте, что я снова хвастаюсь, вовсе нет. К нам приехали журналисты. Опять начались фотосессии, бесконечно длинные интервью, во время которых мой подопечный тяжело вздыхал, почёсывал подбородок, кашлял в кулак и потирал лысину. По всей видимости, ему это не доставляло удовольствия так же, как и мне. Хорошо, что я не умею давать автографы, а то бы мои лапы точно отвалились от писанины. Скажу честно, популярность даётся тяжело. Больше всего меня выводили из себя бесконечные фотосессии. Я вот не пойму: неужели нельзя сделать один снимок – и дело с концом? Так нет же! Щёлкают до тех пор, пока у меня в глазах мушки не начинают бегать. Фотоаппарат строчит, как пулемёт.

На улицах меня тоже стали узнавать, ни одна прогулка не обходилась без людского внимания. Обязательно кто-то останавливался рядом с нами, и начиналось: все эти сюсюканья, слащавые восклицания «ах, какая милая собачка» и постоянные трепания за уши. Честное слово, я начал серьёзно переживать за то, что их попросту оторвут. Люди, пользуясь случаем, обращаюсь к вам с просьбой: пожалуйста, по-мните – всё хорошо в меру.

В один из дней нашего чукотского путешествия отправились мы с подопечным на утреннюю прогулку. Стоял мороз, разноцветные дома играли яркими красками в лучах полярного солнца. Выйдя из подъезда, я сразу заметил на детской площадке сенбернара-няньку. Он по-прежнему лежал на своём месте, приглядывая за малышами. Я ещё не познакомился с ним лично. Каждый раз при встрече мы вежливо кивали. Я проходил мимо, а он вновь прикрывал глаза, выказывая полное равнодушие к происходящему. По детской площадке, задрав хвост, важно шествовала чёрно-белая кошка. Она прошла в полуметре от грозного пса, он даже не взглянул на неё. Сразу видно: воспитанный и образованный товарищ. Чувствуется собачья выдержка.

Неожиданно, словно чёрт из табакерки, перед моим носом выскочил Горох. Его модный окрас практически весь смылся, остались лишь небольшие разводы на животе.

– Трисон, пошли играть, – предложил он.

– Я на работе, – сообщил я.

– Бросай ты её, потом поработаешь. Смотри, сколько здесь интересного! – радостно воскликнул пятнистый «олень», оглядываясь по сторонам.

– Извини, я не могу, – ответил я.

Максимыч шёл медленно. Я заметил, пожилые люди все тихоходы. С одной стороны, это даже хорошо. Пока я с ним иду, успеваю рассмотреть всё вокруг. Неожиданно вспомнил, как водил второго подопечного Сашку. Тот вечно летел вперёд, как паровоз. Только благодаря мне он ни разу не расшиб лоб.

– Эх ты, – вздохнул Горох. – Скучный ты, Трисон. С тобой не поиграешь.

Тут его внимание привлёк пёс-нянька. Горох опрометью бросился к нему, с трудом затормозив в миллиметре от носа сенбернара. Снег, вылетевший из-под лап, осыпал морду «воспитателя». Пёс открыл глаза, грозно посмотрел на нарушителя спокойствия и недовольно фыркнул.

– Пошли играть!

– Занимайся своими делами, – рявкнул пёс так, что у меня шерсть на спине встала дыбом. Вот это голосок, ему бы в армии батальоном командовать.

Обиженно поджав хвост, Горох отошёл в сторону. И тут он заметил кошку. Она чистила свою чёрно-белую шубу, кувыркаясь в снегу. Он рванул к ней, как ракета при старте с космодрома Байконур. Заметив мчащуюся на неё собаку, кошка смешно подскочила вверх, словно человек-паук, и, приземлившись на лапы, пулей полетела на детскую площадку в поисках укрытия. В три прыжка она оказалась на самом верху детской горки.

Пока Андрей Максимович общался с пожилой соседкой, я наблюдал за настоящим реалити-шоу «Чукотский ниндзя». Неугомонный Горох ловко вскарабкался за кошкой по ступенькам сооружения. Эта хитрая бестия, увидев, что от неё не отстают, села на задние лапы и съехала вниз. Не ожидавший такого поворота Горох нерешительно посмотрел вслед, пару раз вскульнул и принял смелое решение: он тоже поехал на лапах по гладкой поверхности горки. Когда до конца спуска оставалось несколько сантиметров, он потерял равновесие и, завалившись набок, рухнул мордой в сугроб, рассмешив тем самым детей.

Выбравшись из снега, Горох встряхнул головой и огляделся в поисках беглянки. Она сидела в стороне и, как мне показалось, хитро улыбалась. Горохом овладел нешуточный азарт. Он вновь погнался за кошкой. Как же смешно выглядела со стороны звериная игра в догонялки. Они нарезали круги, то поднимаясь наверх, то вновь спускаясь. Все, кто был в это время на улице, с любопытством наблюдали за происходящим. Дети побросали в снег свои лопатки, ведёрки и во все глаза следили за животными, которые носились друг за другом, словно очумелые. Сенбернар взбодрился, приподнялся на лапах и попытался понять, что же за безобразие происходит прямо перед его носом.