Эмиль Офин - Формула ЧЧ. Повести

- А главное - этот несчастный бугор, на котором я сейчас стою! - воскликнула Вера и сердито топнула ногой, словно хотела раздавить каменистый холмик. - Потом скамейки! Каждая на трех столбиках, - значит, нужно выкопать девяносто ямок. Когда мы все это успеем?

Никто не ответил. Все понимали, что не успеть. Даже Володя Ковальчук и Валька Спицын - и те молчали, глядя себе под ноги.

А Клим смотрел на дорогу… Она извивается и исчезает в березовой роще. Отсюда хорошо слышно, как гудят телефонные провода. Они тянутся вдоль этой дороги к шоссе, а потом убегают к Ленинграду. Там сейчас мама и учительница готовятся к поездке в Лесную Республику. Послезавтра они явятся в праздничных платьях, и им даже не на что будет сесть, потому что никак не успеть вырыть девяносто ямок, даже если бы у всех-ребят были железные руки…

Клим посмотрел на свои ладони. Кожа на них загрубела, стала плотнее. А сам Клим, кажется, подрос за лето; он смело мог бы стоять в воротах и отбивать любые сильные мячи. Но что толку думать об этом, когда ещё некуда поставить вторые ворота? Вот они лежат на полянке совсем готовые. Клим уже и штанги выкрасил в белую и черную полоску…

- Давайте оставим этот бугор. На нем будет стоять судья, - предложил Левка Ситников.

Все отлично поняли, что Левка сказал глупость, и поэтому промолчали.

А Левка воодушевился:

- И скамейки можно не вкапывать. Посидят гости на траве, подумаешь!..

- Замолчи, - оборвала его Катя Малинина. - Тебе бы только поменьше работы. А болеть за Лесную Республику кто будет?

- А что, ребята, если попросить помощи у колхозников? - сказал Боря Атаманов.

Но Володя покачал головой.

- У них сейчас уборка. Я уже ходил к председателю. Надо как-то самим выходить из положения…

Володя хотел сказать ещё что-то, но его уже никто не слушал: все ребята повернули головы к дороге.

Из березовой рощи выехала удивительная машина - впереди у неё был стальной плуг, как у бульдозера, позади, будто хвост доисторического чудовища, топорщились металлические штанги с экскаваторным ковшом. Солнце ярко освещало красные бока машины, горело на её полированных частях.

Треск кузнечиков, болтовня птиц, возгласы пионеров - все потонуло в реве мотора. Машина свернула с дороги и, переваливаясь с боку на бок, пошла по футбольному полю. Вот стальной плуг опустился и с ходу начисто срезал бугор, об который было затуплено столько лопат и топоров. Лязгнули оскаленные клыки ковша, он стремительно упал на груду земли, захлопнул челюсти, потом взвился и выплюнул землю в воронку.

Не прошло и нескольких минут, как не осталось ни бугра, ни воронки - словно тут всегда и было ровное место!

И вдруг наступила тишина.

Дверца кабины, на которой было написано «ГЭБ-РЛР», открылась, и на землю спрыгнул человек в спецовке, с короткой трубкой в крепких белых зубах. Он выколотил трубку об каблук сапога и спрятал её в карман.

- Здравствуйте, граждане Лесной Республики! Все были потрясены, не нашлись, что ответить.

Только один Валька Спицын не растерялся - он схватил свой горн и протрубил боевой сбор Лесной Республики.

- Кто вы? - спросил Володя Ковальчук. - Откуда вы нас знаете?

Человек засмеялся.

- Вопросы потом. Сейчас надо работать. - Он многозначительно прищурился. - Ведь до Большого Спортивного воскресенья остается всего два дня. Имейте в виду, к вам в гости приедут рабочие Машиностроительного завода. Им же надо будет на чем-то сидеть. А чтобы поставить скамейки, требуется вырыть, если не ошибаюсь, девяносто ямок. Сейчас вы увидите, как мой «ГЭБ-РЛР» выроет эти ямки и выдернет оставшиеся пни. А ну-ка, ребята, разматывайте трос на буксирном крюке. Да пошевеливайтесь!

В тот вечер на Центральной площадке лагеря было особенно шумно и весело. Яркий костер выхватывал из темноты большой круг, отблески пламени играли на красном туловище чудесной машины, которая вместе с пионерами приползла на Большой сбор. Теперь она отдыхала в тени живой изгороди, опустив на землю могучий хвост.

Механик Григорий Иванович (впрочем, ребята уже называли его дядей Гришей) сидел на почетном гостевом чурбачке. Он раскурил свою трубку, вытянул поудобнее ноги в кирзовых сапогах и спросил:

- А есть ли у вас в лагере велосипеды?

- Есть! Есть! - хором ответили ребята.

- А вы горевали, как бы поскорее расчертить поле. - Григорий Иванович вытащил из-за голенища большую отвертку и начал чертить ею на песке. - Смотрите, вот багажник велосипеда. К нему привязываем проволокой пионерский посох, чтобы он торчал дальше заднего колеса, вроде хвоста. На этот хвост подвешиваем какое-либо старое ведро или другую подходящую посудину с раствором мела. В днище делаем небольшое отверстие. Велосипед идет - сзади остается белая линия. И быстро и просто.

Ребята радостно загалдели. Володя встал.

- Слушай мою команду! Разметку поля поручаю пионеру-инструктору Боре Атаманову. Как ты думаешь это организовать, Боря?

Боря тоже встал, поправил на шее пионерский галстук и сказал солидно:

- Я создам два звена - Замешивающих раствор и Доливающих раствор. Звеньевыми назначаю Веронику Звонкову и Екатерину Малинину.

- Есть быть звеньевыми! - быстро и весело ответили Катя с Верой.

- Подготовку и разметку поля, - продолжал Боря, - поручаю лучшим велосипедистам дружины, пионерам второй ступени Геннадию Колечкину и Петру Быкову. Смотрите у меня, чтобы линии были - в струнку! - И он вдруг для чего-то засвистел по-щеглиному.

Григорий Иванович смотрел на пионеров, попыхивал трубкой, слушал и улыбался.

- Дядя Гриша, может, вы, наконец, расскажете, как получилось, что вы приехали к нам? - спросил Володя Ковальчук.

- Отчего не рассказать. Знаете пословицу: «Что посеешь, то и пожнешь». Вы насобирали нам металл на целый трактор, а мы пригнали этот трактор вам на подмогу.

Все повернулись и недоверчиво посмотрели на огромную красивую машину.

Раздались удивленные возгласы:

- Неужели она сделана из нашего железа?

- Из ржавого?

- Из перепутанной проволоки?

- Из разных обломков?

- Так быстро!..

Григорий Иванович засмеялся.

- Ну, может быть, не из вашего именно. И может быть, не так быстро. Хотя вообще-то у нас металл не залеживается. Вот вы боретесь за право называться «Отряд - спутник семилетки». И мы хотим выполнить семилетний план в пять лет. Так что тут прохлаждаться не приходится.

Валька Спицын поднял руку.

- Можно, я спрошу? А как же вы узнали, что до Большого Спортивного воскресенья остается только два дня, и про ямки, что их надо выкопать именно девяносто? Нет, дядя Гриша, здесь что-то не так.