Эмиль Офин - Формула ЧЧ. Повести

А потом… Вот, например, поселок Репино. Многие из ребят бывали там в пионерлагерях или просто на даче. И представьте, никто из них не знал, что в 1906-1907 годах в этом поселке находился большевистский центр - редакция газеты «Пролетарий» во главе с Лениным.

- Ведь правда же, никто из нас этого не знал? - заметил Славка и подчеркнул: - Вообще на Карельском перешейке много мест, связанных с Ильичом.

Потом Славка рассказал о таком интересном историческом факте: Петр Первый задумал выращивать мачтовый лес. Вот откуда взялась на реке Рощинке знаменитая Корабельная роща. Лиственницы этой рощи достигали сорокадвухметровой высоты. (Ничего себе! На такую, пожалуй, и верхолаз Игорь не заберется.) А ведь средняя высота ели обычно около двадцати метров.

А «Гром-камень», на котором стоит Медный всадник в нашем Ленинграде! Его доставили в 1770 году из района Лахты. Там остался ещё и другой такой же огромный валун. Тоже интересно посмотреть.

И чем дальше рассказывал Славка, тем яснее становилось, что на Карельском перешейке множество замечательных мест, и всюду хочется побывать. Ну, какое выбрать, как выработать маршрут?

Сергей Павлович вроде бы и не вмешивался в этот спор - молчал и усмехался. А потом вдруг спросил:

- А что если отправиться без определенного маршрута? Положитесь в этом деле на меня, товарищи.

Ребятам сразу пришлось по душе такое предложение: все получится загадочней, таинственней; не знаешь, какие приключения ждут тебя впереди, какие препятствия придется преодолевать…

Так на огненном рассвете долгожданного дня - первого дня путешествия - нагруженный «Кузнечик» присел на задние лапы, разбежался, выпрыгнул из города и пошел без устали глотать километры асфальтово-серых и золотисто-песчаных, солнечно-жарких и тенисто-прохладных, прямых и извилистых безмаршрутных дорог.

А уже к вечеру отряд юных барсовцев очутился за тридевять земель от всякого жилья в глухом девственном лесу, где вперемежку с соснами и пихтами на пути вставали заросли орешника и папоротника; длиннющие сережки кряжистых берез свисали до земли, они с шорохом царапали крылья. «Кузнечика», так и норовили оплести его. Откуда-то сбоку сквозь гирлянды голубых косматых лишайников лучи слабеющего предзакатного солнца с трудом пробивались в эти первобытные джунгли. Из глубины леса доносились вздохи и ещё какие-то непонятные звуки, похожие на всхлипы. Может, это были голоса незнакомых птиц, а может…

Клим невольно придвинулся к Щепкину, пытливо вгляделся в его лицо. Нет, Сергей Павлович совершенно спокоен. Вон как уверенно ведет машину, и глаза у него веселые. А потом, он же наверняка взял с собой револьвер. Пусть только попробует какой-нибудь хищник наброситься на «Кузнечика»!

Клим отодвинулся от Щепкина, постарался принять небрежную позу, даже в окно высунулся и сорвал на ходу лист ольшаника. Чего, дурак, испугался? Другие-то ведь не боятся…

Только Нинка и Лера почему-то перестали петь и выглядывают из-под тента, будто ожидают чего-то.

- Какая чаща… - сказала Нинка.

- Здесь, наверно, ещё не ступала нога человека… - сказала Лера.

А Щепкин сказал:

- Смотрите.

И показал на сосну, к которой была прилажена фанерка с надписью:

«Из одного дерева можно сделать миллион спичем, но одна спичка может погубить миллион деревьев».

Лера и Нинка разом облегченно вздохнули, переглянулись и засмеялись.

Но Клим не находил здесь ничего смешного. Он подумал: «Надо учесть это, когда будем разводить костер».

Игорь, Симка и Славка шли впереди - разведывали дорогу, оттаскивали в сторону бурелом, прощупывали посохами почву. Порой «Кузнечику» приходилось продираться сквозь заросли, объезжать завалы, огромные валуны или топкие места.

Чаща смыкалась все плотнее. А тут ещё подступили сумерки, небо заволокло тучами, посыпался дождик; он зашуршал по листве, затарахтел по кабине.

Щепкин включил фары; в их свете на фоне ярко-зеленых кустов орешника засверкали косые струи воды и Клим увидел растрепанного Славку.

Славка махал рукой:

- Сюда! Правьте сюда, Сергей Павлович!

За кустами проходила более широкая и наезженная дорога. Здесь поджидали промокшие Игорь и Симка все трое следопытов вскочили в кузов, фыркая и отряхиваясь. «Кузнечик» ускорил ход, миновал большую по ляну, прогромыхал колесами по бревенчатому мосту через бурливый ручей (уж если мост, - значит, дорога настоящая).

- Куда же она ведет? - спросила Нинка. А Лера вздохнула:

- Хоть бы там оказался какой-нибудь дом с кроватью.

- И с ватным розовым одеялом? - спросил Славка Лера надулась и ничего не ответила.

Дорога привела к озеру. Никакого дома там не оказалось, зато на высоком песчаном берегу под разлапистой сосной стоял шалаш.

Сразу было видно, что он построен на совесть: жерди глубоко вбиты в землю и связаны на концах гибкими прутьями, ветви густо переплетены - никакой дождик не страшен. А рядом, неподалеку от входа, устроен из камней небольшой очаг.

Людей в шалаше не было, но там нашелся запас дров и сухого хвороста для растопки.

- А ну-ка, бортмеханик, наладить, согласно инструкции, освещение, - приказал Щепкин.

Клим быстро размотал шнур переносной лампочки и присоединил концы к аккумулятору «Кузнечика». При ярком электрическом свете в шалаше обнаружили соль, спички, лукошко с картофелем и ещё фанерку с надписью:

«Товарищ! Это мы оставили для тебя. Уходя, не забудь оставить, что сможешь, для других».

- Смотрите, - сказал Игорь, - фанерка такая же, какую мы только что видели в лесу: новенькая, и надпись свежая. Кто-то идет впереди нас, ребята.

- И этот кто-то, совершенно очевидно, действует по формуле че-че, - заметил Щепкин.

Ребята засмеялись. Только Клим не засмеялся, - что тут смешного? Это дело серьезное. Что бы такое оставить вкусное, питательное для других путешественников?..

«Насобираю это лукошко полное грибов. Завтра же!» - решил он.

Щепкин между тем продолжал отдавать распоряжения. Под его руководством все получалось складно и здорово. В песок воткнули колья и устроили над очагом брезентовый навес. Весело затрещал огонь, забулькала в котле чистая озерная вода, запахло картофельным супом - луковым, наперченным! Это Нинка Логинова постаралась.

Сергей Павлович снял пробу и щелкнул языком.

- Отличная похлебка! А ну, навались! Повторять команду не пришлось. Сразу смолкли смешки и разговоры. Теперь на берегу был слышен только стук ложек-поварешек да по временам раздавались короткие возгласы:

- Нина, налей!

- Нина, долей!

- И мне….

- И мне ещё!

Не успел Клим доесть вторую порцию, как глаза у него начали закрываться сами собой - не хочешь, а все равно слипаются, - и с каждым разом их все труднее открывать. О чем это там ребята говорят? Нет, это не ребята, это Сергей Павлович говорит: