Макс Бременер - Пусть не сошлось с ответом!.. Присутствие духа

Но Зинаида Васильевна не сдалась.

- Товарищи! - проговорила она звонко, как бы взывая к дремлющей совести ребят. - Вместо того чтоб остро, принципиально критиковать нетерпимый поступок, Станкин нам фактически предлагает амнистировать Кавалерчика. Амнистировать, а обсуждение свернуть! Ведь это он предлагает? - спросила она тоном человека, который рад бы обнаружить, что заблуждается, и взять обратно свои слова.

- Амнистируют только преступников, - внятно сказала Лена.

- Но комсомолу адвокаты не нужны! - воскликнула Зинаида Васильевна не слыша. - Взыскание помягче, и кончен разговор - вот чего хотел бы Станкин! Но суть ведь не только в том, - продолжала Котова тише и вкрадчивее, - оставим мы Кавалерчика в комсомоле или нет. Мы вынесем дело Кавалерчика на комитет, на общешкольное комсомольское собрание прежде всего потому, что на этом деле нужно воспитывать всех ребят. Вот поэтому… - Она словно бы доверительно приоткрывала перед ними, молодыми да зелеными, чистоту и значительность своих намерений. - А что сознательность в вас нужно воспитывать - об этом свидетельствует беззубое выступление Станкина, который не потрудился отдать себе отчет в том, что крикнул Кавалерчик. Долг Станкина - исправить свою ошибку на общем комсомольском собрании.

Так Станкин был втянут в орбиту «дела» Кавалерчика. Тучи сгущались. Наступила тягостная тишина. Валерий с Леной шепотом препирались, кому из них говорить раньше. В это время им передали записку:

Вы, иже с ними! Цыц мне! Слово беру я!!

Готовый к услугам и борьбе

Ляпунов.

- Ребята, вы знаете… - Ляпунов изобразил смущение, как когда-то, сообщая Терехиной, что собирается жениться. - Мне случалось и сболтнуть что не надо, и накуролесить… - Он махнул рукой, прерывая себя: что, мол, распространяться, сами знаете. - Кажется, поэтому мне неудобно - верно? - критиковать Кавалерчика: сам вроде такой же… - Он сделал паузу, будто справляясь со смущением.

Все, кто знал Ляпунова, видели, что он хитро прикидывается, наслаждается своей точной игрой и вот-вот совершит выверт, который заметят они, но вряд ли разгадают учителя.

Вот какой выверт - это пока что не прояснялось.

- Все же скажу, - продолжал Ляпунов, точно преодолев сомнения. - Помню, недавно критиковали меня на комитете за то, что употребляю, обращаясь к девочкам, дурацкое, бессмысленное слово. Не стоит его здесь и повторять.

Зинаида Васильевна удовлетворенно кивнула.

- Это он про «ложкомойниц»… - перешептывались девочки.

- Мне тогда Зинаида Васильевна и другие члены комитета помогли понять - именно попять, какое вредное у меня было поведение! Пусть ребята скажут, слышали от меня потом хоть раз это слово или нет… - Ляпунов передохнул. - Мне, между прочим, в память запало из Ломоносова: «На итальянском с женским полом говорить пристойно», - сказал он, простодушно улыбаясь и как бы извиняясь, что касается посторонних вещей. - Иногда думаешь даже: неплохо бы, верно, итальянским этим владеть…

- А что же, а что же, не могли бы вы час в день уделять иностранному языку?! - перебил Макар Андронович, совершенно растрогавшись. - У вас же хорошие способности, вы же могли бы второй иностранный изучить шутя! - Это был конек Макара Андроновича: он постоянно ратовал за то, чтоб в школе преподавали два иностранных языка. - Итальянский, французский - какой выбрали бы!..

Он всплеснул руками и осекся, словно осознав вдруг бесплодность этого разговора.

- Или взять другой эпизод. Помню, в пятом классе угораздило меня на диктанте закричать «Кукареку!» - продолжал Ляпунов совсем уже в тоне воспоминаний о далеком и милом прошлом. - И сошло мне это с рук. Не придали значения. Так я потом этот номер раза два повторял! Поэтому мы правильно делаем, что не сквозь пальцы глядим на выходку Кавалерчика. Что это такое?! - Ляпунов повысил голос: - Какой-то хулиган бросает в класс снежок, а Борис орет: «Полундра!»

- То есть как… - вмешалась было Зинаида Васильевна.

- Я сейчас кончу, - заверил Ляпунов, не делая паузы. - Так вот - полундра! Что это значит? Бомбят, что ли?.. Я сперва так понял. И только потом уж я доискался, - сообщил Ляпунов с увлечением завзятого исследователя, - что на морском жаргоне это означает примерно «свистать всех наверх!». Как же ты, Борис, выкрикиваешь, понимаешь ли, жаргонное словечко в нашей замечательной школе да еще на уроке географии!

- Значит, вы утверждаете, - сказала Зинаида Васильевна, - что Кавалерчик крикнул «полундра»? - Она в упор смотрела на Ляпунова.

И тут Ляпунов доказал, что недаром написал о себе «готовый к борьбе…».

- А Борис отрицает? - встрепенулся он, рывком поворачиваясь к Кавалерчику. - Юлишь?..

- Я не юлю! - вяло огрызнулся Кавалерчик, совершенно не соображая, что происходит.

- Холина, что крикнул Кавалерчик? - спросила Котова. - Как член комитета несете ответственность за ответ.

- Полундра, - ответила Лена, улыбаясь обезоруживающе лучезарно. - Пусть он сам, Зинаида Васильевна, несет ответственность, если орет как ненормальный… Нет, серьезно! - обернулась она к засмеявшимся подругам и села.

- Комсорг, - обратилась Котова к Станкину, - почему в своем выступлении не сказали, что именно крикнул Кавалерчик?

- Я воспринял его вопль, - вдумчиво и корректно ответил Станкин, - как междометие. Для моего слуха это было нечленораздельно.

Ответы остальных ребят совпадали с рассказом Ляпунова. «Полундра, полундра», - твердили опрашиваемые. С каждым новым повторением этого слова оживление в классе все увеличивалось. Росло число улыбок, заслоняемых ладонями, и довольных смешков, маскируемых сухим кашлем. В конце концов это стало заметно.

- В чем дело? - осведомился Макар Андронович.

Девочки пошушукались между собой, после чего, подталкиваемая другими, встала Терехина.

- Неудобно, что мы все время произносим жаргонное слово, - сказала она, раздувая ноздри, и как-то с размаху опустилась на парту, точно ее дернули сзади.

Другие девочки, багровея, шумно задышали. У одной сдерживаемый смех прорвался тоненьким всхлипом. Она тотчас выбежала в коридор, прижимая к носу платочек.

- Так, - сказала Котова. - Откуда же нам в редколлегии радиогазеты стало известно относительно возгласа «бомба»? Может быть, я с потолка это взяла?

Ребята молчали.

- Вероятно, вы узнали об этом от меня, - откликнулся Макар Андронович.

- Тогда, прошу вас, установите окончательно, что крикнул Кавалерчик: «бомба» или «полундра»?

- Откровенно говоря, - сказал Макар Андронович, - не вижу различия: так или иначе, была недостойная попытка нарушить порядок на уроке.

- Нет, - возразила Котова учтиво, но категорически, - различие коренное.

- Не берусь наверняка… - медленно начал было старый учитель. - Я полагаюсь на эти молодые уши! - неожиданно закончил он, сделав жест в сторону класса.