Юрий Дмитриев - Рассказы о Григории Ивановиче Котовском

— На дом готовится нападение Котовского. Будьте внимательны. Я сам предупрежу хозяина.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, он вошёл в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.

— С кем имею честь? — послышался вопрос.

— Я Котовский,— ответил вошедший, вынимая револьвер.

Хозяин побледнел.

— Не пугайтесь. Вы ведь под надёжной охраной,— усмехнулся Котовский и, указав на стальной шкаф, где обычно хранились деньги, приказал достать их. — Завтра все требования рабочих должны быть удовлетворены. Ясно? А сейчас звоните в полицию.

Он положил деньги в карманы и, так же спокойно выйди из кабинета, спустился вниз.

—Я поехал за помощью,— сказал он офицер.— Держитесь! Скоро вернусь!

Затем сел в экипаж и умчался. Некоторое время хозяин не мог прийти в себя, а затем судорожно схватил телефонную трубку:

— Помогите! У меня Котовский!

Сейчас же явился сильный отряд полиции, но солдаты решили, что это дружинники Котовского, и открыли стрельбу. Полицейские начали отстреливаться. Пока разбирались — порядочно поколотили друг друга.

Эта история так напугала хозяина, что на другой день он удовлетворил требования рабочих и даже слёзно умолял полицию выпустить арестованных.

А деньги, отобранные Котовским, подпольный ревком роздал семьям бастующих.

БАРЖА

Английские, французские, американские капиталисты думали быстро расправиться с молодой советской республикой, но просчитались: рабочие и крестьяне этих стран, одетые в солдатские мундиры, скоро поняли, против кого заставляют их направлять штыки, и отказались воевать с такими же рабочими и крестьянами, как они сами. Иностранные генералы начали срочно уводить свои войска из Одессы. Но белогвардейские отряды с частью иностранных оккупантов ещё продолжали сражаться с наступающими на Одессу красными войсками. В самом городе свирепствовала белогвардейская контрразведка. В тюрьмы бросали и расстреливали не только

большевиков, но и даже тех, кого подозревали в сочувствии советской власти.

Однажды белогвардейцы посадили группу арестованных большевиков на старую баржу и решили вывести её в открытое норе, а там потопить вместе с людьми.

Ночью к барже подошёл небольшой буксир. Властный голос окликнул командира охраны и сообщил, что сейчас баржа будет выведена в море.

—У меня нет приказа,— ответил офицер.

— Приказ? — рассердился человек на катере. — Вы что, не слышите стрельбы? Сейчас красные будут здесь!

Офицер прислушался.

— Я ничего не слышу,— удивлённо сказал он.

— Ну так я вам прочищу уши! — С этими словами могучая фигура вскочила на палубу баржи, и одним ударом офицер был сбит с ног. Охрану так же быстро и бесшумно обезоружили. Когда буксир с баржей были далеко от города и жизни заключенных уже ничего не угрожало, Котовский — это он придумал и осуществил план спасения товарищей — сел в лодку и направился к берегу. В порту царила паника: видимо, хватились пропавшего судна. А Котовский уже шагал на окраину города, где его ждали дружинники. Эту боевую дружину он организовал тоже по заданию подпольного ревкома. Красная Армия подходила к Одессе. Дружинники ударили белогвардейцам в тыл и помогли освободить город.

В августе 1919 года Одесса была занята деникинцами. Однако не долго пришлось им хозяйничать: Красная Армия в начале 1920 года подошла к Одессе. И случилось так, что Котовскому, теперь уже командиру бригады, снова пришлось побывать в этом городе.

ДВЕ СУББОТЫ

Деникинцы отступали, яростно сопротивляясь. Наши войска с боями подошли к Одессе и остановились, собираясь с силами. Комбриг Котовский явился к начальнику дивизии и попросил разрешения продолжать наступление.

В штабе дивизии было много народа, и оба командира вышли на улицу. Стояла морозная ночь начала февраля 1920 года. Два боевых командира шли по главной улице спящего городка.

— Если потерять хоть один день, нелегко будет взять Одессу, — горячо говорил Котовский.— Враг укрепится.

— У вас одна бригада, шестьсот сабель,— с сомнением покачал головой начдив.— У врага в Одессе десять тысяч солдат. Подождите, подойдёт 41-я дивизия, тогда вместе...

— Десять тысяч! — горячился Котовский.— Но что это за тысячи! Это же потрёпанная и охваченная сейчас паникой армия! И нельзя дать ей

прийти в себя!

— Ваши бойцы тоже устали,— возразил начдив.

Ему очень хотелось согласиться с Котовским, но необходимо было всё взвесить и проверить.

— Мои бойцы устали?! — Котовский круто повернул и повёл начдива по узкой улице.

Вдруг впереди появилось множество красных точек, то ярко вспыхивающих в темноте, то затухающих. — Что это?

— Цигарки,— ответил Котовский.— Это бойцы моей бригады ждут команды идти на Одессу.

Начдив засмеялся и крепко пожал руку Котовского.

Наутро бригада была готова к выступлению. Выстроенная, она совсем не казалась малочисленной. Может быть, суровые и немного торжественные лица бойцов придавали ей какую-то особую силу.

Противник не ожидал внезапной атаки. В городе началась паника. По широкой Потёмкинской лестнице мчались, забыв обо всём, бывшие министры и генералы, миллионеры и заводчики, купцы и коммерсанты. Срочно отваливали от одесской пристани пароходы, увозя вчерашних хозяев. А из подвалов, с окраин шли навстречу котовцам настоящие хозяева страны — рабочие люди. В этом бою котовцы захватили несколько тысяч пленных, большие трофеи, но главное — освободили город.

Оставив своего Орлика на попечение коновода, Котовский отправился в город. Он шёл по знакомым улицам, где с каждым домом, с каждым камнем связаны воспоминания. Котовский вышел на Приморский бульвар. Потёмкинская лестница ещё хранила следы поспешного бегства. Остановившись, Котовский стал задумчиво рассматривать два совершенно одинаковых здания с полукруглыми фасадами.