Юрий Томин - Повесть об Атлантиде [с иллюстрациями]

Есть у нас в тайге цветы, называются «неразлучники». Прозвали их так потому, что они всегда растут парами, на одном корню. Если один засыхает, то засыхает и другой. Они поднимаются весной и цветут недолго, но у них очень приятный и сильный запах.

Я, товарищ начальник, могу написать вам еще десять страниц про цветы, и вы прочитаете и вообразите, как они выглядят и какой у них цвет. Но вы никогда не сможете вообразить, какой у них запах. Он — особенный. Чтобы его почувствовать, нужно прийти в то место, где они растут.

Я думаю, что все вещи на земле, как эти цветы, имеют что-то свое, особенное. Их нельзя понять по книге или учебнику, а нужно увидеть своими глазами. А я очень мало что видел, живя в тайге, плохо разбирался в жизни, и у меня не было своей цели.

Помню, когда я в первый раз увидел трактор, то сразу решил: буду трактористом. Потом к нам пришли геологи, и я решил: буду геологом. Так каждый раз, когда мне встречалось что-нибудь новое, я менял свои решения. А в нашей стране может быть сто тысяч разных специальностей. Как же мне было выбрать одну, такую, чтобы на всю жизнь?

После семилетки мне предложили поступить в речное училище. Я спросил у отца, идти или нет. Отец сказал: «Я в твои годы в первый раз штаны надел, а ты в капитаны целишься. Рано еще. Поработай в колхозе». А мать сказала: «Иди. Речникам хорошо платят».

Я пошел в училище и учился на хорошо и отлично. Тогда мне казалось, что я нашел свою настоящую специальность. Но летом мы были на практике на самоходке «Урал» и спустились по Енисею до самого моря. Там я увидел большие морские корабли. Они стояли у причалов. А когда они уходили в море, я смотрел им вслед с берега.

Не думайте, товарищ начальник, что меня привлекал плеск волн и прочая романтика. Не знаю, как это объяснить, только я понял, что не успокоюсь, пока не попаду на такой корабль.

После училища меня направили в Усть-Каменск начальником пристани. Но вы, наверное, знаете, что никакого особенного порта здесь нет, а мое звание «начальник» нельзя понимать иначе, как насмешку. Работы у меня немного, а зимой — совсем нет. На мое место можно назначить человека, который уже не способен плавать. А меня прошу перевести в морское пароходство, хотя бы простым матросом.

Убедительно прошу Вас не отказать в моей просьбе, потому что Вы — коммунист и должны понимать, что без моря мне жить невозможно.

До свиданья.

Начальник пристани П. А. Зырянов».

— Я в газету пошлю, — сказал матрос, когда Юрка окончил читать. — Пусть напечатают.

А Юрка неожиданно для себя подумал о том, что Павел за целый год так и не научился курить свою трубку. Эта мысль показалась Юрке нелепой и неуместной, он гнал ее от себя, но не мог прогнать и даже совершенно отчетливо представил себе эту трубку с колечком на мундштуке, как будто сейчас это было самое главное. Потом он вспомнил, что Павел каждый день брился. Павел думал, что от этого вырастет борода. Но борода не росла… и над ним смеялись. А он хотел стать моряком… писал рапорты… и плавал в шторм. Да, вот что было самое главное! Он хотел стать моряком и не стал им…

Внезапно Юрке захотелось пройти по Усть-Каменску — из дома в дом — и прочитать этот рапорт, чтобы все узнали, какой человек был Павел. Ему хотелось рассказать о нем горячо и красиво.

И это было открытие первое.

Когда они вошли в поселок, он спросил:

— Думаете, напечатают про него в газете?

— Конечно, — не задумываясь, ответил Димка. — Это же смех, если не напечатают!

А Петька снова сказал, не называя Димку по имени:

— Молчи. Не твое дело…

На этот раз Юрка заметил, что Димка замолчал и не огрызнулся, чего с ним раньше никогда не бывало.

Лена снова ушла в тайгу. Ушли Сергей Михайлович и Леша.

Атлантида так и осталась неоткрытой.

Голубая тетрадь лежала на подоконнике. О ней вспоминали, но не вслух, а про себя и, вспоминая, улыбались, потому что это всегда приятно — вспоминать о детстве.

Однажды Петькина мать посоветовала:

— Вы бы к учителю сходили. Обгорел ведь, вас искавши…

— Мы и сами думали, — сказал Петька, — только мне неудобно…

— Чего неудобно-то?

— Ты ничего не знаешь, — ответил Петька.

Но все же они пошли в больницу. Они шли, как прежде, — плечо к плечу, — но Юрка видел: что-то произошло между Димкой и Петькой. Во всяком случае, Димка вел себя странно: то засмеется без повода, то без повода нахмурится. А если в разговор вступал Петька, то Димка сразу становился покорным и тихим. Казалось, он не Димка, а только мальчишка, который притворяется Димкой.

— Вы чего, поругались? — спросил Юрка.

Димка, не отвечая, искоса посмотрел на Петьку.

— Ну да еще… — сказал Петька.

И тогда Димка с готовностью подхватил:

— Ничего мы не поругались! Откуда ты взял?..

В палату они вошли вдвоем. Петька остался внизу, у окна.

Виктор Николаевич лежал, обвязанный бинтами.

— Здравствуйте, Виктор Николаевич! Как вы себя чувствуете? — вежливо спросил Димка.

— Благодарю вас, уже неплохо, — еще вежливее ответил учитель и рассмеялся. — Садитесь на кровать, дипломаты.

Ребята осторожно присели на пустую кровать напротив.

— Если увидит сестра, — влетит. Увидит врач, — еще больше влетит. Но все равно — спасибо. Как вы сюда прошли?

— Да это не я… — смутился Димка. — Это они… А я так… за компанию. И вообще, вы не думайте… Мы — навестить. А прошли обыкновенно, никто не видел.

К стеклу, сплющив нос, приложился Петька, но, заметив, что его увидели, сразу исчез.

— Откройте-ка окно, ребята, — снова засмеялся Виктор Николаевич.

Юрка, открыв окно, свесился с подоконника. Некоторое время слышно было, как он перешептывался с Петькой. Доносились слова: «неудобно», «да брось ты», «все равно видел». Потом в окне показалась смущенная Петькина физиономия.

— А-а, это ты, — сказал учитель. — Ну, лезь сюда.

— Ладно, я так… — пробормотал Петька.

— Ты все еще сердишься, Исаев? Что же, мы так никогда и не помиримся?

Петька от негодования чуть не свалился вниз.

— Да я не сержусь! Почему вы думаете?

— Мне показалось, что раньше… Впрочем, это не важно. Расскажите лучше, зачем вы в огонь полезли.

— Мы не нарочно, — сказал Димка. — Мы искали…

— Что искали?

Димка посмотрел на Юрку: сказать или нет? Юрка кивнул.

— Мы искали Атлантиду!

Ребята ожидали, конечно, что учитель удивится, но они не думали, что он так удивится. Виктор Николаевич даже приподнялся на подушке.

— Атлантиду?! Почему Атлантиду?

— Да знаете, Виктор Николаевич, есть такая страна, — сказал Юрка. — Вернее, — была. Давно, несколько тысяч лет назад, что ли. Она затонула. Вот мы и думали: может быть, она здесь была. Ведь раньше здесь было море. А потом оказалось, что она в Атлантическом океане. А знаете, какая это красивая страна! Там все из мрамора и золота!