Георгий Балл - Аленкины дорожки. Повесть

Алёнка… Алёнка… Аленький цветочек - так называет Алёнку папа.

Алёнка вовсе даже не цветочек, а девочка. И папа это знает. И Алёнка знает. И ещё Алёнка знает, что папа её так зовёт, когда собирается о чём-то попросить. Попросить о том, чего ей делать не хочется. Например, ложиться спать.

Но ведь сейчас ещё совсем светло. Ещё день. Как папа этого не видит?

На всякий случай Алёнка сказала:

- Я не буду спать, - и посмотрела на маму.

А мама сидела и писала письмо.

- Не угадала, дочка, - засмеялся папа. - Спать ещё рано. Просто я хочу поговорить с тобой. Иди ко мне.

Папа усадил Алёнку к себе на колени. Алёна сидела и ждала: чего же всё-таки хочет от неё папа? А он развернул перед ней большую плотную бумагу.

- Видишь, Алёнка, какие прямые улицы, какие большие дома?

- Нет, - покачала головой Алёнка, - не вижу. Ты здесь что-то нарисовал, а что - я не пойму.

- Это город, который мы с мамой будем строить далеко в Сибири.

- А я с вами поеду? - спросила Алёнка.

- Летом ты будешь жить у бабушки Даши в деревне, а осенью…

- И вы уедете без меня?

- Да. Но зато осенью…

Алёнка не дослушала, сползла с папиных колен.

- Я пойду, - сказала она.

- И не хочешь послушать про город?

- Нет!

- Алёнка… Алёнка… Аленький цветочек, не капризничай!

- Нет! Нет! Нет! Я не Алёнка, я сердитая девочка Катя. И от вас ухожу.

- Что ж делать, уходи, - вздохнула мама.

- Уходи, пожалуйста, - сказал папа. - Мы не знакомы с сердитой девочкой Катей.

Алёна повернулась и пошла в кухню. И самое обидное - никто её не окликнул, никто не стал уговаривать.

Долго Алёна пробыла в кухне. Потом вернулась в комнату. А папа с мамой её не замечают, будто нету у них дочки Алёны. Алёна походила-походила, взяла папин город, посмотрела. Потом села к окошку и стала думать, как же ей теперь быть.

И вот что Алёна придумала: она никогда не капризничает, а просто у неё в руке просыпается голубая бабочка. Голубая бабочка быстро-быстро машет крылышками. И воздух начинает гудеть, стёкла в окнах звенеть, а папе с мамой кажется, будто Алёнка говорит: «Нет! Нет! Нет!»

Алёнка подошла к папе и тихонько рассказала про голубую бабочку.

- Она у меня давно живёт, - сказала Алёнка.

- Где ж теперь бабочка? - спросил папа.

Алёна показала на окошко.

- Где ж бабочка? - снова спросил папа. - Я что-то её не вижу.

- Она улетела. Нету, улетела.

Папа и мама улыбнулись.

И тогда Алёна попросила:

- Пап, расскажи мне про свой город.

И неудивительно: никто в доме не заметил, как наступил вечер.

- Знаешь, папа, я пораньше лягу, - сказала Алёнка. - А ты садись рядом и расскажи мне про город.

Так они и сделали. Алёна быстро легла в постель, а папа сел рядом и начал рассказывать, как сказку:

- Далеко-далеко в тайге, под старой сосной у реки, жила-была медведица. А у неё - двое медвежат: Топтыжка (она звала его просто Топа) и Миша-Мишутка. Жили они спокойно: грелись на солнышке, разрывали муравейники, чтобы полакомиться муравьиными яйцами, да спускались к речке напиться.

Но вот однажды медведица услышала - шум идёт по лесу, треск… Подняла голову, позвала:

«Топа, Мишутка, идёмте-ка отсюда поскорей!»

И медвежата припустили за мамой-медведицей - только и видно было, как мелькают среди кустов их чёрные пяточки.

Ушли медведи.

А на берегу реки появились люди. Они развернули план - вот такой же, какой я тебе показывал, - и сказали:

«Здесь будем строить!»

И вот среди высоких елей и белых берез начали подниматься дома. Это были очень красивые дома из розового камня. И по утрам, когда всходило солнышко, тёмная тайга возле реки светилась розовым. Город всё рос и рос, дома поднялись выше ёлок. И чтобы поглядеть на чудо-город, по веткам деревьев туда стали прибегать белки из тайги.

- Папа, а медведица с медвежатами тоже туда приходит? - спросила Алёна.

- Нет, что ей там делать?

- Поглядеть на дома.

- Нет, Алёнушка, звери боятся. Ведь в городе ездят машины.

- Пап! Я придумала! Вы сделайте для зверей дорожки, как для белок.

- А что! Это, пожалуй, можно, - согласился папа. - Оставим для зверей лесные дорожки. И будут по этим дорожкам приходить из тайги в городской парк рогатые лоси и олени, кабаны с полосатыми кабанчиками. Может быть, и медведица с медвежатами вернётся. Приготовим для них угощение - много соли. Звери очень любят соль.

Алёна захлопала в ладоши:

- Ой папка! А когда, когда мы туда поедем?

- Мы с мамой через несколько дней. А ты… ты осенью. Договорились, Алёнка - Аленький цветочек?

Может, папа думал, что Алёна заплачет? Или начнёт капризничать? Вовсе нет. Она только попросила:

- Папка, а ты напишешь мне оттуда про город и про звериную дорожку?

- Конечно, напишу.

- Мы с бабушкой будем ждать, - вздохнула Алёна, прикрыв рот ладошкой. Глаза её как-то сами закрылись, перед ними закачались высокие сосны, а за соснами, за их звонкими жёлтыми стволами, прятался дом.

Высокий?

Из розового камня?

Нет. Дом маленький, бревенчатый. Когда-то Алёна в нём жила. На низеньких окнах - вырезанные из дерева наличники, похожие на кружева. Маленький домок. Домок-теремок. Кто-кто в теремочке живёт?

Алёна знает, кто там живёт, и спрашивать не нужно: бабушка Даша, вот кто!

Как приснилось Алёне, так и получилось: стала она жить у бабушки Даши в деревне.

Дом у бабушки и правда был маленький: одна комната всего да кухня. Да ещё двор, где жили три пёстрые курицы и большущий рыжий петух. Алёнка думала, он будет клеваться. А петух наклонил голову, поглядел на неё и сказал: «Ко-ко-ко». Вот и всё.

Они познакомились в первое утро. Алёна проснулась, а бабушки Даши дома нет. Алёна ничуть не испугалась, вышла в сени, из сеней - во двор, поговорила с петухом, заглянула в закуток - нет ли там поросёночка. Но в закутке никого не было, и возле дома - тоже никого. Тогда Алёна пошла вдоль картофельных грядок, которые тянулись за домом, вышла в поле, на тропинку, а тропинка привела её к речке.