Анне-Катрине Вестли - Знакомьтесь, Гюро [повести]

В тот день Тюлинька и Бьёрн нескоро добрались до дому. Люди, работавшие в городе, спешили домой, и на всех перекрёстках стояли длинные вереницы автомобилей. Они то двигались с места, то снова останавливались и ждали своей очереди, а вместе с ними и маленький автомобильчик Бьёрна.

— Видишь, какие пробки, тут быстро не доедешь, — сказал Бьёрн.

— Мы-то с тобой уже пообедали, а вот им каково, — заметила Тюлинька.

— Как тебе нравится жить в Тириллтопене? — спросил Бьёрн.

— Нравится, — ответила Тюлинька, — а вот заниматься домашним хозяйством — не очень. Плохо у меня всё получается.

— Ничего, ещё научишься, — утешил её Бьёрн.

Так незаметно они доехали до Тириллтопена. Поблагодарив Бьёрна, Тюлинька поднялась к себе на одиннадцатый этаж.

И тут она услыхала плач. Кто-то горько плакал в соседней квартире. Тюлинька вспомнила, что однажды уже слышала эти жалобные звуки, но в тот раз она была с Гюро и не обратила на них внимания.

Сейчас на площадке было тихо, и плач был слышен очень отчётливо. Но этот голос принадлежал не человеку, а собаке. Она громко выла у себя в квартире, и было ясно, что она жалуется на одиночество. Тюлинька остановилась у её двери и приоткрыла крышечку над щелью, сделанной для писем и газет.

— Эй, кто там! Не плачь! — крикнула она в щель.

Собака перестала плакать и, мягко ступая, подошла к самой двери. Тюлинька услыхала её взволнованное дыхание и тихое повизгивание.

— Не плачь! — повторила Тюлинька. — Я здесь, с тобой. К сожалению, я не могу войти к тебе, но всё-таки мы вместе.

Пока Тюлинька стояла и разговаривала с собакой, та молчала, но, когда Тюлинька, устав стоять согнувшись, отошла от двери, собака снова завыла во весь голос. Она так горько жаловалась на одиночество! Тюлиньке стало её очень жалко, и она сразу придумала, что делать.

— Потерпи минутку, дружочек! — сказала она собаке. — Я сейчас вернусь.

Она зашла к себе, взяла своё вязание и кухонную табуретку и села на площадке у двери, за которой плакала собака. Тюлинька вязала и разговаривала с собакой. Та совсем успокоилась, наконец Тюлинька услыхала, как она легла, наверно, ей захотелось спать. Тогда Тюлинька осторожно встала, взяла табуретку и ушла к себе.

Всякий раз, когда на площадке останавливался лифт, Тюлинька выглядывала из своей двери, она поджидала хозяев собаки. Наконец она увидела, что какая-то женщина открывает дверь той квартиры.

Дав хозяйке и собаке время поздороваться друг с другом, Тюлинька набралась храбрости и позвонила к ним.

Тут же раздался громкий лай, и дверь отворилась, хозяйка с собакой стояли на пороге. Это был щенок, но очень крупный. Он держал в зубах тапочку и с доброжелательным видом, словно давно знал Тюлиньку, вилял хвостом. Впрочем, он и в самом деле знал её, во всяком случае, её голос.

— Простите за беспокойство, — сказала Тюлинька. — Я живу в соседней квартире, на днях сюда переехала. Если хотите, я могу гулять днём с вашей собакой, всё равно я каждый день хожу гулять с одной маленькой девочкой, которую ко мне привозят.

— Большое спасибо, я была бы просто счастлива, — сказала хозяйка собаки. — Понимаете, мы с мужем целый день на работе, и наш Индивид совсем один. Не удивляйтесь, что мы его так назвали, он нас с первой минуты поразил своей самостоятельностью, чем очень отличался от своих братьев и сестёр. Если вам это имя кажется слишком длинным, можете звать его просто Дивом, он будет откликаться. Конечно, с собакой много забот, но мы так любим собак, а детей у нас нет. Когда Индивид подрастёт, он будет ездить в автомобиле с моим мужем, ему приходится много разъезжать по работе. Но сейчас он ещё мал для этого, ему всего восемь месяцев, и, конечно, он очень тоскует один.

Индивид подошёл к Тюлиньке и обнюхал её. У него была добрая морда и длинная, светлая, вьющаяся на хвосте шерсть.

— Какой красавец! — восхитилась Тюлинька. — Я сидела у вашей двери и утешала его через газетную щёлку. Он понимал всё, что я ему говорила, и не плакал.

— Утром перед работой мы с ним гуляем, — продолжала рассказывать хозяйка Индивида. — Ходим очень долго, и после этого он несколько часов спит. Ну а потом просыпается и, конечно, страдает от одиночества. Ведь ему не объяснишь, что, если мы не будем работать, нам будет нечем платить за квартиру.

— Я зайду за ним завтра в двенадцать часов, — сказала Тюлинька. — С утра я пойду в магазин и буду печь плюшки, ко мне вечером придут гости. А днём я так или иначе пойду гулять со своей дневной дочкой.

Хозяйка очень обрадовалась и протянула Тюлиньке ключ от своей квартиры.

— После прогулки впустите Индивида в квартиру и закройте дверь, — сказала она.

— Нет, нет, не давайте мне ключ, ведь вы меня совсем не знаете! — воскликнула Тюлинька. — Или, по крайней мере, спросите у Бьёрна, это наш дворник, можно ли на меня положиться.

— Я и так вижу, что вы надёжный человек, — сказала хозяйка Индивида, — и я очень рада, что кто-то уделит внимание нашему маленькому пёсику.

— Значит, договорились, — сказала Тюлинька. — Я буду с нетерпением ждать завтрашней прогулки.

Она вернулась к себе и внимательно осмотрела свою квартиру. Всё как будто в порядке, но, если она протрёт окна и пол, здесь будет ещё красивее, а Тюлиньке очень хотелось, чтобы приятельницам с телеграфа понравилась её новая квартира.

На другой день Гюро опять приехала очень рано, но она не пошла сразу к Тюлиньке, потому что ей хотелось посмотреть, не стёрлись ли классики. Классики не стёрлись, и она долго прыгала одна. Потом вышли и другие дети. Сегодня на неё уже никто не сердился.

— Ты можешь прыгать вместе с нами, ведь ты почти живёшь здесь, — сказали они.

— Если бы мне не нужно было идти в детский сад, мы бы с тобой весь день играли вместе, — сказала Анна.

— А я не хожу в детский сад, — сказал один мальчик. — И гуляю один, потому что я уже большой.

— Его мама не работает, она домашняя хозяйка, — объяснила Грета.

— А разве это не работа? — удивилась Гюро. — Моя мама говорит, что домашняя хозяйка за день делает много разной работы и у неё никогда не бывает свободной минутки.

— Какая же это работа, если за неё не платят денег? — спросила Анна. — Это не настоящая работа.

— Ну и что ж, что не платят, а работа всё равно настоящая и тяжёлая, — твёрдо сказала Гюро.

Тут из подъезда вышла Тюлинька.

— Гюро, а я и не знала, что ты уже здесь! — воскликнула она. — И я вижу, ты уже познакомилась со всеми детьми? Знаешь, у меня сегодня очень болит плечо.

— Ты ушиблась? — спросила Гюро.