Анне-Катрине Вестли - Аврора на теплоходе [Повести]

— Что ж, раз вы так решили… — сказала Аврора. — К счастью, мы поедем туда ещё не так скоро.

Но, когда события сменяют друг друга одно за другим, время летит быстро. Сначала сильно похолодало, и все кустики и деревца, в точности как говорил папа, покрылись инеем, потом сразу же наступила настоящая зима и Аврора встала на лыжи, потом мама с папой поссорились из-за пианино: папа хотел забрать его с собой в Нурланн, а мама настаивала, чтобы оно оставалось в Тириллтопене и ждало, когда они вернутся обратно. В этом споре победил папа. Он сказал, что пианино всегда, с самого его раннего детства, было его добрым другом и уже успело подружиться с Авророй и даже с Сократом, который привык бить по его басовым клавишам. В результате пианино вместе с папиной и маминой кроватями, садовой скамейкой, столом и стульями поехало в Нурланн, Аврора с папой и Сократом провожали мебель на пристань и видели, как большой кран поднимал её вверх и укладывал в грузовой трюм. Гостиная после этого стала такой пустой и вроде бы незнакомой. Аврора с Сократом ходили по ней и кричали, звуки так непривычно раздавались в комнате, когда из неё убрали все вещи, но потом со своей поклажей и Аннет в неё въехал дядя Бранде. Их поклажа оказалась чуточку странной: вся мебель дяди Бранде состояла из одного стула; его он привёз для того, чтобы Аннет было на чём сидеть, ведь у неё скоро должен был родиться ребёнок, и дядя Бранде всё время ухаживал за ней как только мог. Остальные вещи молодой пары состояли из старинной колыбели и целой горы досок, потому что дядя Бранде собрался мастерить свою мебель сам.

Хорошо, что Аннет переехала к ним из своего летнего домика, ведь всего через несколько дней её отвезли в больницу. Вскоре дядя Бранде появился у них ранним утром и всех разбудил.

— В чём дело? — проворчал папа. — Аннет уже родила?

— Ну конечно! — воскликнул дядя Бранде.

— Мальчика или девочку? — спросила мама.

— Обоих. Представь себе, Аврора! У нас близнецы. И мы стали большой семьей. А одёжка-то только на одного, — озабоченно добавил дядя Бранде.

Впрочем, особых забот это не доставило. Чуть ли не все жильцы корпуса «Ц» порылись в своих комодах и принесли дяде Бранде одёжек не на одного, а на трёх младенцев!

Чуть позже в тот же день дядя Бранде сказал:

— Пойду-ка я и куплю к Рождеству ёлку.

— Новорождённые уже водят хоровод? — удивилась Аврора.

— Нет, конечно, — сказал дядя Бранде. — Но пусть лежат и поглядывают на неё, зелёную. Мне очень хочется, чтобы они полюбили лес. Вы только представьте себе, как мы, когда они вырастут, пойдём вчетвером в горы.

— А когда они к нам переедут? — спросила Аврора.

— Через шесть дней.

— Подумай, Сократик, — сказала Аврора, — здесь появятся сразу два младенца.

— Сократ будет катать младенцев.

— Нет, нет, — сказала Аврора, — они будут лежать в колыбельке, они ведь такие маленькие, и мы будем их пеленать и купать.

Шесть дней пролетели быстро, и теперь, когда заботы с переездом стали занимать папу меньше, он стал задумываться о Рождестве. Он, Аврора, Сократ и мама стали решать, что они подарят своим знакомым.

— У нас отложено на подарки сто крон, — сказал папа, — и, если раздавать подарки всем, кого мы знаем, ничего дорогого мы купить им не сможем.

— Мы подарим подарки бабушке и её восьмерым внукам, — сказала Аврора, — и ещё Биттелиттен. Её мама говорит, что Малышка боится отходить от своего корпуса, хотя скоро с новым местом освоится, но тогда я уже отсюда уеду.

— А когда ты вернёшься сюда из Нурланна, Биттелиттен уже пойдёт в школу, и, может быть, вы будете ходить в неё вместе, — сказал папа.

— Ага, и ещё Нюсси. Что мы подарим Нюсси, папа?

— Нашу фотографию.

— И напишем на ней: «На память об Авроре», — предположила она.

— Это звучало бы чересчур печально, — улыбнулся папа. — Лучше напишем: «Дорогой Нюсси, чтобы она нас не забывала. Привет от Авроры и всей семьи».

— Звучит хорошо, — одобрила Аврора.

В день выписки Аннет из больницы они все потрудились на славу. Они всё мыли, убирали и украшали. В ванной установили столик для пеленаний. На нём пеленали Сократа, когда он был маленький. А теперь Сократ стоял вместе с Авророй и на него глядел.

— Ты здесь лежал, когда был младенцем, — сказала Аврора. — Но теперь ты уже большой.

— Ты тоже лежала на нём, Аврора, — заметил папа. — Надо же, как быстро летит время! Я уже почти не помню, какими маленькими бывают новорождённые.

Долго ему гадать не пришлось, через час они уже прибыли. Дядя Бранде одолжил у семьи Теге их синюю машину, и он вместе с Аннет и двумя младенцами занял в ней все места.

Наконец они поднялись наверх. Аннет несла одного младенца, а дядя Бранде — второго, и пока они шли по коридору, в нём открывались многие двери и жильцы их приветствовали. Скоро оба младенца уже лежали в колыбели: один — головой в одну сторону, другая — в другую, а дядя Бранде покачивал их обоих сразу, чем был ужасно доволен.

Сократ пристально посмотрел на новорождённых, потом засмеялся и снова на них посмотрел, он ещё никогда не видел таких маленьких людей, а тут увидел их сразу двоих.

Позже в тот же день, когда их пеленали, ему и Авроре позволили на этот процесс взглянуть. Сократ не проронил ни единого слова, он только стоял и смотрел, а Аврора давала всем советы, она ещё хорошо помнила, как пеленали Сократа.

Когда Аннет покормила новорождённых, а дядя Бранде прибрался в ванной, он так устал, что пошёл и ненадолго прилёг в спальне, и Аннет поступила так же.

— Младенцы лежат сейчас в колыбели в гостиной, — сказал папа, — а мы теперь будем жить в детской комнате, чтобы никому не мешать.

Так детская комната стала их домом. Туда снесли всю одежду. Ещё они позаимствовали у мамы Нюсси две раскладушки, которые днём собирали, а на двух выдвижных кроватях укладывались Аврора с Сократом. Так они отдыхали все четверо.

— И нам нисколько не тесно, — говорил папа. — Многие так живут постоянно, да ещё в неотапливаемых комнатах, и дома не обедают. Так что мы какое-то время проживём без особых трудностей.

— Да, какое-то время мы обойдёмся малым, — сказала мама и чуть зевнула.

Папа читал, Аврора раскрашивала рождественскую открытку, а Сократ сидел и о чём-то размышлял. Через некоторое время он вышел из комнаты, и все подумали, что он удалился по малой надобности, но он всё не возвращался, и папа сказал:

— А куда делся Сократик? Не потревожил ли он наших друзей?

Аврора с папой потихоньку вышли из детской. Они не нашли Сократа ни на кухне, ни в ванной. Аврора приоткрыла дверь в гостиную и чуть было не вскрикнула. Хорошо, что папа чуть придержал её за локоть.