Ада Чумаченко - Город под дождем

По лестнице сбежали все, но у двери остановились и посмотрели друг на друга.

- А дождь все идет,- сказал Колюшка.

- Идет,- ответила Сонечка.

- И совсем уже темно.

- Темно,- опять согласилась Сонечка.

А Лихунька кивнул головой и сказал, так что было сразу видно, что он говорит самую настоящую правду:

- А у лавочника три собаки: Марта, Жучка и Букет. И Букет вдвое больше Карошки, а злее его уже наверное в тысячу раз.

Артюшка переступил с ноги на ногу и посмотрел умоляюще на Кэтти.

Артюше казалось, что будет сейчас все так, как скажет Кэтти. Но Кэтти молчала и смотрела в темное стекло.

- Я люблю больших собак,- сказал Артюшка,- только знакомых. А с этими я еще не очень знаком.

- И вообще лучше идти утром- прибавил Колюшка.- Утром все видно и ничего не страшно.

- И утром, наверное, будет теплее.

- И никто не будет нас ругать, что мы ушли без спросу.

- И нехорошо будить людей, если они спят…

Но тут Кэтти перестала смотреть в стекло и сказала, тряхнув головой:

- Фомка, наверное, не спит. Ася сказала, что он не будет спать всю ночь, и я думаю, что это правда. Я тоже не спала, когда ехала в Москву. Так мне хотелось, чтобы скорее было завтра и все вы.

- Значит идти?-спросил Артюшка и почесал в затылке совсем как дедушка Акиндин.

- Значит - идти,-ответила Кэтти и первая отворила дверь.

До калитки добежали все, но за калитку на улицу вышли все-таки только трос - Кэтти, Артюшка и, конечно, за Артюшкой и Лихунька.

- Идите! Идите!-закричали со двора Сонечка и Колюшка.- Мы будем сторожить вас во дворе, чтобы вам не было страшно… Можете не беспокоиться… И быстрые ноги зашлепали снова на крылечко.

Чтобы добраться до Фомки, нужно было дойти до самого угла и потом еще завернуть по переулку. Днем до угла можно было добежать в одну минутку, но вечером казалось, что этого угла не будет никогда и что все время, сколько ни идти, будут шуметь мокрые деревья за черными длинными заборами.

- Вот это Колькин Полкан,- угадывал Артюшка собак по голосам.- А это Треф… А это Булька… И почему это они все лают ночью?..

- Потому, что ночью,- коротко ответил Лихунька и провел палочкой по решетке забора.

Тр-р-р - затрещала палочка, перепрыгивая с балясинки на балясинку.

- Гау-гау! - залаяли еще громче собаки. А ветер прошумел по деревьям и брызнул дождем прямо за воротники ребятам.

- Слышишь, как лают?- спросил Лихунька.- А лавочников Букет лает еще громче. В прошлом году, говорят, он даже съел почтальона, а лавочника за это посадили в тюрьму на десять лет?

- Ты врешь, Лихунька,- сердито сказал Артюшка.- Почтальоны все живые, а лавочник вовсе не в тюрьме, а дома и торгует огурцами и капустой. И не шлепай так ногами. У меня из-за твоих ног весь нос в грязи, а если я приду домой грязным, мама, наверное, будет меня мыть горячей водой и мылом.

- Ну, тогда я не будут шлепать,- послушно ответил Лихуиька и пошел сзади, осторожно вытягивая ноги.

Но как ни шумели деревья, как ни шлепал дождь, как ни лаяли чужие собаки, а все-таки самое страшное было впереди.

- Слышишь?-сказал Артюшка и схватил Кэтти за руку.- Слышишь, как гремит цепь?

- Я ж тебе говорил, что это Букет,- ответил вместо Кэтти Лихунька.- А это лавочников дом. А это его калитка. Только я ни за что не пойду туда.- И, подумав, прибавил тихонько: - Если ты тоже не пойдешь, конечно.

Дети остановились перед калиткой и посмотрели во двор. Во дворе было тоже темно и только в окнах светился огонь. За белыми занавесками теснились цветы, а между цветами был виден край стола с пузатыми пестрыми чашками. За столом была еще видна лавочникова спина и Васькин затылок. А между лавочниковой спиной и Васькиным затылком торчала большущая зеленая вазочка с вареньем.

- Чай будут пить,- сказал Артюшка, посмотрев на чашки.- Да еще с вареньем.

- А где же Фомка?- спросила шепотом Кэтти.

Но тут же все увидели, как в комнате открылась дверь и как в эту дверь вошел Фомка с большущим самоваром. Сначала всем показалось даже, что вошел один самовар: он был такой большой, что Фомки за ним совсем не было видно. Но когда самовар, покачавшись из стороны в сторону, наконец влез на стол, сразу стало видно и Фомку, и его полинялую рубаху, и ситцевые штанишки с синей заплаткой на колене, и даже его босые ноги.

- Фомка! - сказал Артюшка и ухватился обеими руками за забор.- Крикнуть ему, что ли?

- Подожди, пускай чай допьет,- великодушно отозвался

Лихунька.- Видишь, сколько варенья в банке? А то еще съедят без него.

- Ну, пускай допьет,- согласился Артюшка и влез на перекладинку, чтобы лучше видеть, как будет Фомка пить чай с таким вкусным вареньем.

Но никто не наливал Фомке чаю и никто не клал ему варенья из большущей зеленой вазочки. Фомка стоял у стола и смотрел на варенье, а лавочник смотрел на Фомку и что-то говорил, размахивая рукой. Никаких слов, конечно не было слышно ни Артюшке, ни Лихуньке, ни Кэтти-Катюшке, но и отсюда, и из-за забора, из мокрого и темного переулка было видно, что это очень сердитые слова. Так широко махала на тени лавочникова рука и так быстро тряслась его борода, что Артюшка не захотел больше ждать, пока Фомка напьется чаю с вареньем, и спрыгнул прямо в грязь со своей перекладинки.

- Ну, кто пойдет?-спросил он.

- Не пойду,- упрямо ответил Лихунька, и даже Кэтти, сама храбрая, веселая Кэтти, переплывшая океан и столько дней ехавшая в поезде, отвернулась в сторону и не сказала ничего.

Артюшка надвинул шапку па самые уши и шагнул к калитке. Но не успел он и прикоснуться к щеколде, как за забором снова загрохотала цепь и так громко залаял Букет, что Артюшка невольно подумал о прошлогоднем почтальоне и живо отпрыгнул в сторону от калитки.

- А ты помнишь того, в розовой рубашке?-спросит он.

- В какой рубашке?

- В розовой… на которого Карошка еще всегда лаял?

- Почтальона, что ли?- наконец догадался Лихунька.

- Ну, конечно, почтальона… Так я и вправду его уже целый год не видел.

Лихунька обрадованно закивал головой.

- Это его непременно Букет съел. Я ж тебе говорил, а ты не верил. И тебя съест, если ты пойдешь.

Но Артюшка закусил губу и храбро шагнул вперед.

- Не съест! - сказал он и уже снова протянул руку к запору, как вдруг Кэтти сзади дернула его за куртку.

- Не надо! - сказа та. Кэтти.- Пожалуйста не надо. Давай лучше придумаем что-нибудь другое.

- Камешек бросим! - закричал радостно Лихунька.- Фомка услышит и выйдет.

- А лавочник?- сердито спросил Артюшка.

- И лавочник выйдет,- с восторгом ответил Лихунька, но потом сразу понял, что сказал глупость, и нахмурил брови.

Артюша постоял еще немного. Еще немного подумал и наконец хлопнул себя по лбу.