Эльвира Смелик - Плохая примета – на счастье

– Привет! – воскликнула она, увидев Вику с Асей и нисколько не удивившись, что они вместе. – А у вас чего, сегодня семь уроков?

Посчитала, что Ассоль с Викой в одном классе учится. А та даже не в десятом, в девятом. Марго действительно не всех из параллели помнит.

– Не, я тест по биологии переписывала, – честно доложила Вика.

Ася ничего не сказала. При появлении нового человека опять заползла в свою раковину, но хотя бы не убежала испуганно. Марго требовать дополнительных разъяснений не стала, сообщила:

– А я пообедать решила. Самой готовить влом. Куда-нибудь еще тащиться не хочется. Здесь, конечно, не ресторан, но вполне так. – Посмотрела на Вику. – Ты сейчас куда? Домой?

– Ага.

– А пойдем ко мне, – неожиданно предложила Марго. – Типа ответного визита. Таких пирогов у нас, конечно, не бывает, но конфеты и печенюшки найдутся. Наверное. Ну, чай-кофе точно есть.

– Пошли.

– А ты? – Марго перевела взгляд на Асю. – Идешь?

Та, скорее всего, не представляла, что разговор мог касаться и ее. Даже вечно опущенную голову вскинула, уставилась на Марго, на ее рот. Как будто только что произнесенные слова могли стать видимыми и до сих пор витали где-то в районе губ. А Ася хотела их перечитать, удостовериться, что поняла правильно.

– Ты идешь? – повторила Марго. Словно специально – не перечитать, так еще раз услышать.

– Иду, – нерешительно шепнула Ася.

На улице, недалеко от крыльца – угадайте с трех раз! или одного достаточно? – торчал Жорик. Вика едва не рассмеялась.

– Ты-то чего здесь делаешь?

– Ну-у, – смущенно протянул Жорик, скосил глаза на Асю, которую никак не ожидал увидеть. – Надо же узнать. Написала тест?

– Само собой. Я же и первый раз написала.

Ох, вырвалось. Хорошо, что остальные не в курсе и спрашивать не собираются.

Разумеется, Жорик тоже увязался в гости к Марго. Предсказуемо и естественно, и Вику уже нисколько не смущало. Еще больше смирилась с судьбой. В школе – каторга за последней партой под надзором Захарова, а после – клуб одиноких сердец.

Очередное заседание. И теперь на одного члена больше. «Фрики всех стран, соединяйтесь!» И наверное, Викина обязанность представить нового участника.

– Это А… – Вика умолкла, растерявшись. Как назвать? Полным именем?

Ассоль решила сама:

– Ася.

– Она из девятого, – добавила Вика.

Квартира у Марго оказалось необычной. Двухуровневой. На втором этаже, в мансарде, ванная и две небольшие комнаты, а на первом этаже объединенные в общее пространство кухня и гостиная. Места более подходящего для «заседаний» не придумаешь.

– Вы проходите, садитесь, где понравится, – распорядилась Марго, бросив под вешалку свою школьную сумку.

На этот раз, когда позже разбредались по домам, первой добралась до нужного объекта Вика, а Жорик с Ассоль отправились дальше. Вика проводила их задумчивым взглядом.

Смотрелись они очень гармонично. Почти одинаковые по росту и даже по телосложению. Два сапога – пара. А почему бы и нет?

Добираясь от автобусной остановки до дома, Вика решила срезать через дворы. Пространственным кретинизмом она не страдала, скорее наоборот, рано или поздно выходила к нужному месту, даже когда считала себя заблудившейся. Срабатывал внутренний компас, как у летящих первый раз на зимовку птиц. Или у собак, увезенных далеко от дома, но все-таки добравшихся до него через все препятствия и расстояния.

После недавнего сильного дождя лужи еще не высохли, а земля в некоторых местах больше напоминала грязь, густую, смачную, которая так притягивала в глубоком детстве. Очень хотелось потопать по ней или даже пошлепать руками, чтобы темные жирные брызги разлетались во все стороны, а под ладонями громко хлюпало и чавкало.

Но когда на тебе новые сникерсы цвета топленого молока и светло-голубые джинсы, а продолжительность жизни измеряется не тремя годами, разумно стараешься ее обойти. Что сделать довольно сложно, если поперлась по узкой тропинке между клумбами и детской площадкой, огороженными невысоким заборчиком. А тут еще непредвиденное обстоятельство в виде несущегося навстречу малыша со шкодливой улыбкой на губах. Совсем маленького, наверное, только недавно научившегося как следует ходить. Годовалого или немногим постарше.

Он так разогнался, что не справился с движением. Ноги чуть поотстали, а верхняя часть туловища устремилась вперед. Если бы не Вика, малыш бы упал. А так устоял, навалившись ей на ноги, вцепившись в светло-голубые брючины.

Почему Вика так акцентировалась на их цвете? Да потому что ручонки малыша были черными и липкими от той самой соблазнительной грязи.

– А-а-а! – выдавила Вика, глядя на запрокинутое кверху довольное личико. Ругать и сердиться на малыша невозможно, но все-таки хочется заглянуть с упреком в глаза его родителей. Или с кем он здесь? – Ты чей такой?

А вот и ответ.

– Вовка-хрюшка! – раздалось совсем рядом. – А ну иди сюда!

Кто-то перешагнул через огораживающий детскую площадку заборчик, протянул к малышу руку, поймал за капюшон курточки.

«Кто-то». Разум отказывался принимать реальность, но она нагло заявила о себе насмешливым хмыканьем и словом:

– Привет!

Захаров наклонился, подхватил малыша под мышки, оторвал от Викиных ног, перенес через заборчик, назад, на площадку, пригрозил с нарочитой суровостью:

– Только попробуй еще раз удрать.

Малыш не испугался, снова шкодливо улыбнулся, но не рванул с места, а полез в песочницу. Захаров внимательно следил за его передвижениями, но стоял по-прежнему возле Вики. А Вика стояла в ступоре. С трудом удалось выдавить из себя:

– Это – твой?

Он вечно спит в школе, и подружка у него довольно взрослая, и отношения у них, скорее всего…

– Мой, – спокойно подтвердил Захаров, опять усмехнулся и добавил: – Но не в том смысле, в каком ты подумала. Брат.

Брат. Ну конечно. Ну самое же очевидное.

– А я что, по-твоему, подумала? Я так и подумала, что брат! – праведно вознегодовала Вика. Не признаваться же.

Как он вообще догадался, что Вике в голову пришло? Или – глупые мысли не скроешь, они оказывают слишком большое влияние на выражение лица?

Захаров усмехнулся в третий раз, но ничего не сказал. Глянул на украшенные грязными отпечатками детских ладошек Викины джинсы, и на губах его обозначилась почти та же удовлетворенно-шкодливая улыбка, как и у младшего брата.

Йогурт вспомнил, «дыня-манго». И почувствовал себя отомщенным. Но Вика, между прочим, тогда извинилась, а Захаров даже не думал и злорадства своего не скрывал. Вернулся на детскую площадку, подошел к песочнице.