Тимо Парвела - Элла в Лапландии

Минуту спустя он вернулся, переводя дух.

— Вы почему не едете?

— Я не умею, — сказала Ханна.

— Я тоже, — сказала Тина.

— И я, — сказала я.

— И я, — сказал Тукка.

— Будете меня заставлять — заеду кому-нибудь в нос, — пригрозил Злюк.

— Если бы я умел, я бы уехал домой, — всхлипнул Сампа.

— А где у них кнопка? — спросил Пат.

Учитель вздохнул и посмотрел на жену. Она стояла, опершись на свои палки, и, закрыв глаза, грелась на солнышке.

— Ну ладно, — вздохнул учитель. — Сначала я вас научу, а потом мы убежим.

Мы принесли наши лыжи на склон. Склон полого спускался к озеру. Сани Деда Мороза вползли на другой берег и скрылись в лесу.

— Лыжи, — это ужасно, — начал учитель. — Но на войне все средства хороши. Нам надо научиться ходить на лыжах, чтобы поскорее сбежать отсюда.

— А зачем нам бежать? — спросил Тукка. Мы ещё не успели ему рассказать про коварный план.

— Чтобы не пришлось ходить на лыжах, — объяснил учитель. — Лыжи — это ужасно, но не очень сложно, — продолжал он, кладя лыжи на снег. — Делайте как я, — учитель попытался встать на лыжи, но не смог, потому что его лыжи уже уехали. В сторону озера.

Но мы сделали точно как учитель. Когда он бросился догонять свои лыжи, мы тоже положили свои на снег и столкнули их следом. Лыжи учителя явно опережали наши. Они были уже на середине склона.

В общем, они в итоге и победили — уехали дальше всех. Вторыми приехали Ханнины. Все остальные стали сталкиваться и в итоге съехались в одну большую кучу, немножко похожую на иванокупальский костёр.

Когда нам удалось снова втащить лыжи на склон, мы уже здорово употели, и больше всех, конечно, учитель — ему пришлось пробираться за лыжами по сугробам аж на середину озера. Суровый спорт эти лыжи. Учитель уже явно утомился, а ведь мы ещё только начали.

— Правило первое — не ставьте лыжи на склон, — проговорил учитель, переводя дух. — А то они убегут.

Потом учитель показал нам, как прикрепить к лыжам ботинки. Надо просто поставить ботинок на лыжу и опустить застёжку до щелчка.

Учитель прицеплял свои лыжи, а мы — свои.

— Готово, — сказал наконец он.

Мы очень удивились, обнаружив, что ноги у учителя — внутри ботинок: мы-то свои повытаскивали и прицепляли к лыжам пустые ботинки.

— Какой-то кошмар, — вздохнул учитель и схватился за голову. Этого ему делать не стоило: едва он выпустил из рук палки, как лыжи с прикреплённым к ним учителем немедленно покатились вниз. На этот раз мы оказались расторопнее и спустили свои лыжи следом почти одновременно.

Дальше всех ушли Туккины лыжи с ботинками, вторыми оказались Тинины, третьими — мои. Учитель на полпути упал и поэтому полностью провалился как участник. С головой. К счастью, из-под снега остались торчать носки лыж, так что жена учителя знала, где копать.

А мы побежали в дом греться, потому что у нас уже замёрзли ноги. Но кататься на лыжах нам понравилось.

Дед Козломороз, вернувшись, очень удивился, обнаружив нас в избушках, а наши лыжи и ботинки — на озере.

— Вы что, так и не покатались? — спросил он.

Учитель не ответил. Он подбросил в камин дров. Дрова были украшены пятью колечками и надписью «Олимпия».

— Спалил хорошие лыжи, — укоризненно сказал Дедушка. Учитель промолчал.

После обеда Козломороз прилёг отдохнуть, учитель отправился копать подземный ход, а я рассказала мальчишкам про план.

— Нас привезли сюда не случайно. Учитель продал нас в гномы. Мы никогда не вырастем, зато доживём до тысячи лет.

— И у нас вырастет борода, — добавила Ханна.

— Здорово! — сказал Тукка.

— Йес! — обрадовался Злюк.

— У меня, небось, не вырастет, — мрачно сказал Сампа.

— А усы будут? — спросил Пат.

— Вы не поняли! — воскликнула Ханна. — У девочек тоже будет борода!

— Здорово! — сказал Тукка.

— Йес! — согласился Злюк.

— У вас, небось, вырастет длиннее, чем у меня, — снова опечалился Сампа.

— А у вас будут усы? — спросил Пат.

— Вы что; не поняли? Мы здесь останемся на веки вечные и никогда не вернёмся домой, ну разве что раз в год, на Рождество, сможем заглянуть в своё окошко!

— Здорово! — сказал Тукка.

— Йес! — поддержал Злюк.

— Я, небось, не дотянусь до окошка, — печально сказал Сампа.

— А Дед Мороз платит зарплату? — спросил Пат.

— Я сдаюсь, — сказала я.

— Осталось только надеть костюмы и пойти водить хороводы, — вздохнула Ханна.

— Хороводы? — обеспокоился Тукка.

— С девчонками? — уточнил Сампа.

— Если мне придётся водить хороводы с девчонками, я тут всех отхоровожу, — заявил Злюк.

— Хороводы? С девчонками? Йес! — обрадовался Пат.

Но в конце концов мальчишки осознали, насколько серьёзна ситуация, и пришли в ужас.

Мы все понимали: чтобы спастись от бороды и хороводов, надо поскорее делать ноги.

— Минуточку, — произнёс Тукка, оправившись от первого шока. — Раз учитель сам нарочно привёз нас сюда, почему он предлагает бежать?

— Потому что он ненавидит лыжи, — объяснила Ханна.

— Или Козломороз шантажирует учителя. Говорит, что принесёт ему или его детям подарки только в обмен на гномов, полностью обученных и подготовленных к работе, — сказал Тукка.

Нам внезапно открылась истина. Какой всё-таки благородный человек наш учитель! Он готов бежать даже несмотря на то, что никогда больше не получит подарков. Для нашего спасения он готов пожертвовать и своими подарками, и подарками своих детей.

Нам только казалось странным, почему Козломороз так жесток к собственному ребёнку. Как можно не принести подарков своим же родственникам? Мы-то всегда считали, что уж кто-то, а дети Деда Мороза получают подарков больше всех.

— С другой стороны, вот мой папа электрик, а у меня в детской уже год сломан выключатель, — задумчиво сказала Ханна.

— У моего папы магазин одежды, а я донашиваю одежду за сестрой, — сказала Тина.

А мой папа — писатель. И он никогда не читает мне сказку на ночь, — сказала я.

— Моего папу зовут Эско, а меня — почему-то Пат, — сказал Пат.

— Интересно, а как называется внук Козломороза? — задумалась Ханна.

— Его зовут Агнец, — решил Тукка.

Дед Козломороз молча смотрел на огонь. Его Козлёнок сидел рядом и тоже молчал. Мы собрались за столом, хозяйка показывала нам детские фотографии Козлёнка. На них всё это семейство выглядело просто семьёй. И Козломороз казался обычным молодым отцом — что лишь подтверждало, что и он был обычным человеком, пусть даже и сказочным персонажем одновременно.

— Младенцем ты был похож на поросёнка, — сказала жена учителя.