Виталий Коржиков - Я еду к океану

Скоро сейнеры вышли в море и сразу же отправились на поиск рыбы. «Пионер» ушёл влево; к горизонту направо — «Чайка». А посередине потихоньку тарахтела «Белуха».

Все следили за морем, и каждый слушал, не передаст ли сосед: «Есть рыба!» Таков рыбацкий закон: нашёл большой косяк рыбы — зови товарищей.

Но где он, этот косяк? Зелёные волны приподнимали то один, то другой сейнер, и пустые судёнышки взлетали высоко над водой. Рыбы не было.

Жуков ходил по палубе «Пионера», трогал то и дело новую сеть и смотрел за борт. Иногда рядом проплывала порванная оранжевая медуза, порой убегали в глубину несколько рыбёшек, и боцман ворчал:

— И на уху не наскребёшь!

Но скоро посвежело. Присвистнул ветер. По морю пошли тяжёлые волны. И тогда сверху, с верхушки мачты, где сидел самый зоркий на судне матрос, донеслось:

— Пошла!

Все бросились к борту.

— Пошла, рыба пошла! — закричали все разом.

— Невод в воду! — скомандовал Жуков и, поправив фуражку, весели сказал — Сообщить на «Чайку» и «Белуху»: «Есть рыба!»

Ему было приятно первым обрадовать товарищей. Он смотрел, как быстро исчезает в воде новая сеть, будто тает в глубине, и ждал, когда откликнутся соседи.

«Слышу. Спасибо. Иду!» — отозвалась «Белуха».

Но «Чайка» не отвечала.

Радист повторил вызов. «Чайка» продолжала молчать.

— Что с ними? — забеспокоился Жуков.

Боцман поднялся в рубку, и вдруг оттуда раздался его крик:

— Ах ты!

— Да что там! — заволновался Жуков.

— Так они давно загрузились рыбой!

Не может быть! — тихо сказал Жуков, поднимаясь в рубку.

— Посмотрите! Они уже чуть не бортами черпают!

— Может, у них рация отказала? Испортилось радио?

— Так у них лучшая рация в колхозе! — сказал боцман. — Но кто его знает!

Команда собралась на палубе. Все, держась за борт, смотрели, как приближается «Чайка».

— Конечно, рация подвела! — соглашались рыбаки.

Но вот нагруженный сейнер поравнялся с «Пионером», и вдруг Жуков ясно услышал, как в наушниках раздался лёгкий кашель, а потом и хриплый насмешливый голос капитана «Чайки»:

— Ну что, рыбаки? Как дела? Как новый невод?

Жуков увидел в рубке красное ухмыляющееся лицо.

— Так что же вы молчали? — удивился он.

Но тот только махнул рукой, и «Чайка» быстро пошла от «Пионера» по широким поднимающимся волнам.

Все повернулись ей вслед: как же так? Не помочь товарищам? На палубе зашумели.

Но в это время раздался голос боцмана:

— Кончай спор! Невод!

Невод «Пионера» был полон и, словно громадный кит, шевелился в бурной воде. Жуков смотрел на него из рубки и представлял, как сейчас на палубе у его ног будет биться и плясать упругая рыба.

«А как дела у соседа?» — подумал он и оглянулся.

И тут Жуков увидел, что тяжёлый нал, подкатив под «Белуху», тащит её по морю, словно мёртвую рыбину.

— «Белуха», «Белуха», что у вас?! — крикнул Жуков.

— Отказал двигатель! — донёсся голос капитана и тут же смолк.

Сейнер поднимала новая волна. Его переваливало из стороны в сторону, и казалось, вот-вот опрокинет.

Нужно было спешить на помощь.

А за бортом «Пионера» разметался невод — новый, полный рыбы невод. Он медленно всплывал вверх. Но теперь он только мешал Жукову идти на помощь «Белухе». Выбирать улов очень долго. А стоило сейнеру изменить направление, и сеть намоталась бы на винт. Команда смотрела на капитана. И Жуков крикнул боцману:

— Топор!

— Так ведь невод новый! — крикнул боцман.

Но капитан схватил топор, выбежал на палубу и несколько раз быстро рубанул но сети.

Вся рыба, сколько её было в неводе, хлынула в прорыв.

— Уходит! — вздохнул кто-то из рыбаков.

Матросы выбирали прорванную, опустевшую сеть. Булевой быстро поворачивал штурвал, а боцман, размахивая канатом, кричал:

— Эй, на «Белухе», принимай буксир!

Вечером «Пионер» с «Белухой» входили в бухту. На причале стоял капитан «Чайки».

— Ну что? Чья взяла? — спросил он. — Как невод?

Но никто не посмотрел в его сторону. Лишь боцман сказал:

— Ничего. Сеть мы починим. Двигатель тоже. А вот совесть как чинить будешь?

Теперь все сидели и молча чинили сеть.

Я тоже примолк и задумался. А Жуков качнул головой и сказал:

— Ну и выложили гостю историю! Вы бы что-нибудь повеселей вспомнили. Ведь бывали у нас весёлые случаи.

— Ещё какие! — сказал боцман.