Анатолий Митяев - Ветры Куликова поля [Рассказы о воинской доблести предков]

Разгром шведов под Полтавой принес новые чины и Петру. В битве он был полковником гвардии, этот чин равнялся генерал майору обычных войск. Теперь за «храбрые кавалерские подвиги и в делах воинских мужественное искусство» правительство присвоило ему армейский чин генерал-лейтенанта и флотский чин контр-адмирала (следующий за чином капитана, который был у Петра со второго Азовского похода).

Можно произвести в генералы каждого офицера, но это не повысит боеспособность армии, — высокий чин должен быть обеспечен знанием военного дела, военного искусства и мужеством того, кому он дан. Раздача чинов и наград после Полтавской битвы с этой точки зрения не была расточительной. Армия заслужила их. Новые чины и награды соответствовали ее возросшей боеспособности. Было бы справедливо, если бы чин фельдмаршала дали и Петру. Петр I, готовя сражение с Карлом XII, сделал большое открытие в военном искусстве. Известный военный писатель того времени француз Роканкур так сказал о нем: «Сделанные Петром распоряжения не были ли предупреждением и уроком для других армий? Следует отметить в этом Полтавском сражении новую тактическую фортификационную комбинацию, которая была прогрессом и в тактике, и в фортификации. Петр, отбросив рутину, которая с древних времен принуждала армии оставаться неподвижными за ретраншементами в длинных линиях, прикрыл фронт своей пехоты редутами, разделенными значительными интервалами. Этим именно способом, до тех пор не употреблявшимся, хотя одинаково удобным для наступления и обороны, должна была быть уничтожена вся армия авантюриста Карла XII…» Да, Петр был достоин высшего военного чина. Но существовал порядок, введенный самим Петром, по которому не разрешалось скакать через чины.

Старинный герб Нарвы.

Известия о завершении Полтавской битвы долетели до стран Западной Европы. И ошеломили всех. Особо удивительной казалась капитуляция шведов у Переволочны. «Может быть, в целой истории не найдется подобного примера покорного подчинения судьбе со стороны такого количества регулярных войск» — так высказывались военные специалисты и государственные деятели на Западе.

Словно по мановению волшебной палочки, изменилось отношение к русским послам в европейских столицах. Им улыбались, навязывались к ним с дружбой. Восстановился противошведский союз; Дания, Саксония и Польша снова объявили войну Швеции; Станислав Лещинский бежал, польская корона вернулась Августу II.

Интересная подробность: на новых переговорах курфюрст нет-нет да и бросал взгляд на шпагу царя; то была шпага, которую Петр дарил Августу при заключении первого союза. Август потом отдал ее Карлу, подтверждая отказ от союза с Петром. Шведский король с петровской шпагой был в Полтавской битве и потерял ее там. Русские солдаты, собиравшие оружие после битвы, нашли знаменитую шпагу, вернули своему царю. Конечно, Петр не случайно взял на переговоры эту шпагу. Она была укором Августу, поспешившему примириться со шведским королем.

Северная война. 1710–1721 гг.

Самому Петру шпага напоминала о необходимости надеяться на себя и не верить в прочность договоров. Теперь, после победы, задачи русской дипломатии усложнятся. У России прибавится врагов — явных и тайных. Великие державы зорко следят за соседями, не дают им набраться силы. Англия, Франция, Австрия примутся делать все возможное во вред России, чтобы ослабить ее, осложнить ее отношения с другими странами…

Однако все будет тщетно в этом старании. Удержать Россию в прежнем положении уже никто не мог. Она не бочком пролезала — твердым шагом выходила в великие державы. Очень точную запись об этом сделал герцог Луи Сен-Симон, приближенный французского короля: 1709 год «…принес полное изменение положения на севере Европы: упадок, чтобы не сказать уничтожение Швеции, которая так часто приводила в трепет весь север и не раз заставляла дрожать империю и австрийский дом, и необычайное возвышение другой державы, доселе известной лишь по названию и никогда не влиявшей на другие страны, за исключением своих ближайших соседей».

Мы с тобой, читатель, говоря о значении Полтавской победы, должны помнить, для чего Петр начинал Северную войну. Он начинал ее, чтобы пробить для огромной, многонациональной России выход к Балтийскому морю и тем двинуть вперед экономику и культуру страны. Все девять лет — у Головчина, у Старишей, у Лесной, у Батурина, у Веприка — русская армия с помощью казаков, партизан Белоруссии и Украины сражалась за право страны пользоваться своим древним торговым путем. В день Полтавской битвы, спустя несколько часов, как окончилась она, царь послал письмо генерал-адмиралу Апраксину на Неву с такими словами: «Ныне уже совершенной победой камень в основание С.-Петербурга положен». Еще не остыв от боя, имея перед глазами страшные картины людской гибели, Петр определил созидающее значение Полтавской битвы. В грохоте орудий, в свисте картечи, в сверкании штыков и сабель трудился каменщик. Он гранил гранитный монолит, чтобы положить его в основание мирной постройки.

Знаменитый философ и писатель Франции Вольтер спустя несколько десятилетий после Полтавской битвы, когда Петра уже не было в живых, начнет писать «Историю России при Петре Великом». Если Петру сразу после победы был виден только фундамент российской постройки, то Вольтер будет видеть многое из уже возведенного, и это даст ему право сказать о Полтаве вот что: «Из всех сражений, обагрявших когда-либо кровью землю, это единственное, которое… послужило к счастью людей, потому что оно даровало царю свободу благоустраивать огромную часть света. Ни одна война, бывшая между нынешними народами, не искупила хотя бы малым добром причиненное ею зло, а следствием Полтавского сражения было шествие наипространнейшей империи».

Девять долгих тревожных лет, мужественно пережив разгром под Нарвой, Россия шла к военной победе. И одержала ее.

Но война продолжалась. После двухнедельного отдыха войска под командованием Меншикова прямо от Полтавы двинулись в Польшу, чтобы изгнать шведов из этой страны, а войска под командованием Шереметева пошли в Лифляндию, чтобы изгнать шведов из Риги. Основные силы русской армии теперь сосредоточивались у Финского залива, на балтийских берегах.

Продумывая план военных действий на Балтике, Петр главной их целью считал не территориальные приобретения, а мир со Швецией. Мир, который шведы в конце концов должны будут принять. Карл XII все еще надеется поправить свои дела и оставить за собой прежние владения. У Швеции могучий флот хозяин Балтийского моря; военные действия идут не в Швеции, а вдали от нее; Карл рассчитывает на помощь великих держав, он надеется также склонить к войне с Россией Турцию… Зная надежды Карла, зная его сумасбродное упрямство, Петр решил изгнать шведов из всех восточных и южных портов Балтийского моря, занять Финляндию, которая тоже принадлежит шведам, и с территории Финляндии, опираясь на Аландские острова, высадить десанты в Швеции вблизи Стокгольма. Иными словами говоря, перенести войну на территорию врага. Дела предстоят нелегкие. Но иначе с войной не покончить.