Финн-Оле Хайнрих - Удивительные приключения Маулины Шмитт. В ожидании чуда

На плечах Генерала купальный халат — как китель на капитане, фартук на мяснике, плащ на супергерое. Купальный халат и солнечные очки — ну да, ясен пень, это его рабочая одежда. Я стою в сторонке и наблюдаю за торговлей. Она идёт вовсю. За десять минут подошло семнадцать клиентов. Как я понимаю, Сырный Генерал заделался продавцом мороженого. С самым серьёзным видом протягивает покупателям стаканчики прямо из своего кухонного окна — оно выходит на улицу. Собралась даже небольшая очередь, я пристраиваюсь в конце. Когда оказываюсь у окна, Генерал басит:

— Слушаю вас, юная леди, — и даже бровью не ведёт.

— Эклеры, — шепчу я. Генерал запускает руку под халат, выуживает оттуда карманные часы. Поднимает тёмные очки, чтобы разобрать, что показывают стрелки. Потом очки снова приземляются на большой старый нос, а Генерал смотрит сквозь них на меня.

— Извини, Паулина, не могу. У меня смена.

— Смена? Но мы же договорились.

— Смена, — кивает дед и улыбается следующему в очереди клиенту: — Чего желаете?

— Мне мороженое! — верещит девушка позади меня. — Которое все тут едят! Три порции!

Генерал кивает и принимается за работу.

— Я тоже возьму! — объявляю я.

Он протягивает нам из окна стаканчики и кивает сначала на меня, потом на девушку:

— Евро пятьдесят, четыре пятьдесят!

(Двадцать один помножить на полтора… Больше тридцати евро меньше чем за пятнадцать минут? Вот так и работает бизнес-идея Пауля?!)

— Ну да, ну да, — говорит Пауль, — только… у меня времени не было. Заходи, я тут быстренько записку себе организую. Почему в школе не был.

Мы идём по свежеподстриженному газону Трюмперхофа, заходим в общежитие. Пахнет разваренным рисом и куриным фрикасе.

— Я не понимаю, Пауль, ну почему ты всё время откладываешь? Ты же знаешь, выступать по-любому придётся, только теперь уже под самый конец, а Мюкенбург сразу сказал: тем, кто будет позже докладывать, придётся гораздо тяжелее…

Пауль пожимает плечами. Мы поднимаемся по лестнице на этаж к старшеклассникам.

— Мы же так хорошо подготовились, — я смотрю на Пауля, но он вообще не откликается. — Ты всё назубок выучил. Ты бы всех сразил, как тогда у Пита!

Пауль стучится в дверь Денниса, одного из самых старших в общежитии. Потом открывает дверь. Деннис, сидя за компом, кивает Паулю. Я остаюсь в дверях. Деннис вынимает из принтера лист бумаги, кладёт на стол, берёт ручку и что-то пишет, потом протягивает бумагу Паулю.

Пауль говорит «спасибо» и добавляет:

— Пять порций, как договорились.

Деннис кивает и ухмыляется.

— Что, «Брэзз» теперь — неофициальная валюта в Трюмперхофе, или как?

— Ну, понимаешь, за объяснительную Деннис берёт пять евро. Пять порций мороженого стоят семь пятьдесят, а на продукты уходит меньше двух евро. Так что это для нас обоих выгодно…

Я киваю. Пауль, нескладёха Пауль с прыщиками на шее и самой жёлтой улыбкой в мире вдруг заделался бизнесменом. Пред-при-ни-ма-те-лем.

— Только на нашем этаже каждую неделю по пять литров съедается, — говорит Пауль и ждёт моей реакции. По глазам видно.

— Сказал бы хоть, — говорю я.

— Ты бы стала отговаривать, — говорит Пауль, пожимая плечами. — И не остановилась бы, пока бы я не сдался.

Я не могу удержаться и фыркаю. Пауль тоже. Да уж, он хорошо меня знает.

Мы подходим к окну, где светлее, и рассматриваем записку.

— С ума сойти, — выдыхает Пауль, — совершенно как настоящая!

— Давай рассказывай теперь! Ты, значит, опять у деда был?

— Ну да! — с жаром кивает Пауль, глаза горят. — Барт мне позвонил, мы встретились и всё обсудили. И как назвать, и как упаковывать, и как производить, в общем, всё-всё. И как лучше его продавать. А потом поехали к Генералу и для начала замешали «Пэнг», целую гору. У Генерала теперь весь морозильник им забит!

— «Пэнг»?

Пауль пожимает плечами.

— Барт придумал. Не хуже, чем «Брэзз», мне кажется. Как минимум не хуже…

— Я вчера была у деда, там торговля полным ходом!

— Ясное дело, — Пауль ухмыляется. — Он же Сырный Генерал, гениальный продавец…

Я киваю. Это точно.

— Твой дед знает кучу людей, он сделал пару звонков — и под его окном тут же выстроилась очередь; он просто взял и начал продавать мороженое, прямо из окна. И каждому, кто покупал, давал купон на порцию для друга, бесплатно. Слух разнёсся моментально. А мы с Бартом поехали на детскую площадку, раздали там сколько-то мини-порций — ты бы видела, как малышню зацепило!

Раньше Пауль почти всё время молчал, глядел только на носы своих ботинок, а чтобы выманить его жёлтую улыбку — это надо было очень сильно постараться. А теперь, понимаешь, вдруг научился делать презентации и доклады, да поди ещё останови.

— Сегодня обойдём с Бартом ближайшие детские сады. Уже флаеры сделали и размножили. И ещё хотим большие плакаты развесить. А про наши расчёты я рассказывал?

Мотаю головой. Она кружится, и неслабо.

— Так ты сегодня не придёшь? Мы ведь хотели обсудить положение в Мауляндии… — говорю я.

— Приду, — говорит Пауль. — Только попозже. В общем, так, — он делает глубокий вдох. — Вчера мы заработали сорок два евро, потратили шесть, получается тридцать шесть евро чистой прибыли! И это в первый день. Помножим на семь дней в неделю или на тридцать в месяц. А ведь это только начало! Если мы будем продавать ещё больше…

— Я — за «БР-Р-РЗ-З-З»! — с жаром говорит Пит. — Это как электрошок, пузырьковый удар, бр-р-рз-з-з!

Засунув ложку в рот, он дёргается, как от удара током. Бр-р-рз-з-з.

— Да это не выговоришь, — возражает Мона. — Тогда уж лучше «Пэнг»!

— Точно! — соглашается Луиза. — Или «Пэнг-Бэнг»! Такой обстрел вкусовых рецепторов!

— А я за самое простое: Шипучее Мороженое, сокращённо ШиМо, — сообщает Юлиус. Пауль записывает идеи в блокнот, переглядываясь с Бартом.

— Шипучино или Пузырелла! — выкрикивает кто-то.

И пошло-поехало. Все орут, не слушая друг друга, изощряются как могут:

— Нет, лучше Шипучелла! Пузырино! Шипучка Делюкс! Шип-шок! Айш-крим! Взрыв-Айс!

Вопим и перекрикиваем друг друга до хрипоты, потом я предлагаю — тихо-тихо, только чтоб остальным расслышать:

— Цирк-брюле! Когда его ешь, во рту настоящий цирк!

Пауль смотрит на меня и говорит: