Марина Дружинина - Что случилось в нашем классе

Тёмка весело скакал по комнате и выкрикивал:

И это была чистейшая правда. Потому что завтра, первого сентября, когда все школы дружно распахнут объятия своим ученикам, Тёмка собирался идти первый раз в первый класс.

— На какие отметки ты намерен учиться? — спросил папа, не отрываясь от телевизора, — шёл чемпионат страны по хоккею.

— На одни двойки! — радостно прокричал Тёмка.

— Чего-о-о? — папа так удивился, что даже отвёл взгляд от экрана. — Это почему?

— Потому что я хочу стать знаменитым хоккеистом, как Терентий Барашкин! — Тёмка схватил клюшку и начал бодро ею размахивать. — Вон он сколько голов забил вчера «Мустангам»!

— Не понял, — папа повернулся к сыну, — при чём тут двойки?

— Очень даже при том! — Тёмка стукнул клюшкой по школьному рюкзачку. — После матча Барашкин сказал, что с детства мечтал стать хоккеистом и учился в школе на одни двойки. Ясно? Если бы не двойки, уж не знаю, кем бы он стал!

— Ты всё перепутал!

Папа начал объяснять сыну, что к победам ведут спортсмена вовсе не двойки, а трудолюбие и мастерство. Но переубедить будущего чемпиона оказалось не так-то просто.

— Стану двоечником, как Барашкин! — заладил он.

Папа уже хотел было позвать на помощь маму, но тут спортивный комментатор Буханкин громко запричитал из телевизора:

— Опять промахнулся Барашкин! Ни одной забитой шайбы сегодня! Разочаровал нас Терентий! Ох как разочаровал! Двойка ему за решающий матч!

— Слышал? — папа торжествующе кивнул на экран. — Вот что значит привычка получать двойки! Ну-с, на какие отметки ты собираешься учиться?

— На пятёрки, — твёрдо сказал Тёмка.

— Молодец! — обрадовался папа.

А Тёмка немножко подумал и добавил:

— Двойки, конечно, тоже придётся получать. Но так, чтоб привычки не было.

Вовка неторопливо собирался в школу, напевая песню группы «Летящие»:

— На таких оборотах, как у тебя, в школу и к вечеру не попадёшь, — заметила мама. — Поживей пошевеливайся!

Вовка запел энергичнее:

Прибежала из кухни бабушка:

— Ты на часы смотри, а не песни пой! Уже восемь! — бабушка для пущей убедительности постучала по кастрюле поварёшкой: дон-дон-дон! — Слышишь, куранты бьют?

На бой «курантов» выглянул в коридор дедушка и, как заправская кукушка из часов, прокуковал восемь раз: ку-ку! Ку-ку!

А мама схватилась за голову:

— Ну нельзя же так поздно в школу приходить!

— Лучше поздно, чем никогда! — прокричал Вовка любимую пословицу и выскочил наконец из дома.

Примчался Вовка в школу и тут же наткнулся на завуча Михаила Яковлевича.

— Где сменная обувь? — грозно сверкнул глазами Михаил Яковлевич.

— Дома забыл, — промямлил Вовка.

— Давай дневник!

И завуч написал замечание: «Нет сменной обуви». Немного подумал и добавил: «Явился в школу крайне взмыленный и взлохмаченный». Потом взглянул на часы и ещё записал: «Опоздал на занятия». И только после этого отпустил Вовку.

Вовка — скорей в класс. А там контрольная работа уже заканчивается.

— Почему опоздал? — Алевтина Васильевна спросила так строго, будто и не знала, что «поздно» лучше, чем «никогда». И, не дожидаясь ответа, тоже написала замечание: «Пропустил контрольную работу».

В общем, совсем унылый вид стал у дневника. Как, впрочем, и у его хозяина. И это за каких-то десять минут!

На следующий день Вовка вскочил ни свет ни заря. И как начал носиться по квартире: то в ванную забежит, то на кухню, то в комнату. Мигом собрался в школу! Бабушка и не вспомнила про свои «куранты». А дедушка-«кукушка» вообще ещё не проснулся!

— Вот это сборы! Вот это обороты! — похвалила Вовку мама. — Только куда ты в такую рань? Подожди часок!

— Кто придёт порою ранней, не получит замечаний! — с ходу сочинил пословицу Вовка и, схватив сменку, выскочил на улицу…

Подбежал Вовка к школе, а двери-то закрыты! И никого, даже охранника, не видно. Только воробьи да синицы весело прыгают по школьному двору. Действительно оказалось слишком рано.

«Ничего, подожду, — сказал себе Вовка. — Перед занятиями очень полезна спортивная ходьба».

Он походил вокруг школы бодрым шагом, потом обычным, затем сел на лавочку и придумал вот такое стихотворение:

Вовка записал стихи в блокнот, посмотрел на часы и — бегом в школу! Чуть не опоздал!

Стасик пил кисель с булочкой, а папа рассказывал:

— Давненько это было. Взял я в магазине пакет томатного сока, даю кассирше деньги, а она говорит:

— Молодой человек, а за кефир кто будет расплачиваться? Пушкин?

— Я не брал кефир! — растерялся я.

— Отпираться бесполезно! — кассирша вытащила из кармана зеркальце. — Полюбуйтесь на себя! У вас на лице написано, что вы пили кефир! Так что платите!

Глянул я в зеркальце и сразу всё понял. На моём лице красовались роскошные кефирные усы.

— Да это же я дома пил кефир, а не в магазине! — воскликнул я. — Честное слово!

Но переубедить не в меру наблюдательную кассиршу оказалось невозможно. Заладила своё «платите», и всё тут. «А то, — грозит, — милицию вызову!»

Пришлось заплатить.

На следующий день я пришёл в магазин за кефиром. Взял пакет, даю кассирше деньги, а она опять:

— Молодой человек, а за томатный сок кто будет платить? Пушкин? — и суёт мне под нос уже знакомое зеркальце.

Посмотрел я на себя… Так и есть. Теперь меня подвели пышные томатные усы.

— Да это я дома пил томатный сок! У вас вчера его покупал! — попытался я объяснить.

Но остроглазая кассирша была всё так же неумолима: