Алексей Мусатов - Дом на горе. Повесть

«А вдруг это Вити Кораблёва лодка? - с испугом подумала девочка. - И он никому не сказал, что она худая! - У неё похолодели руки. - Нет-нет, не может этого быть!» Не выдержав, Варя подошла к лодке и села на корму, загородив ногами буквы:

- Будет вам про лодку… Надоело! Спихнём её в воду!

Костя с недоумением посмотрел на девочку:

- Зачем же? Может, кому и пригодится… Только надо знак оставить, что дыра в днище.

Он достал нож и, присев на корточки, крупно выцарапал на обшивке: «Лодка худая. Будь осторожен!»

Вскоре, потушив костёр, все направились к дому. Убитых уток, привязав к поясу головами вниз, как и принято у охотников, несли Паша, Колька и Петька. Варя задумчиво плелась позади всех.

При выходе из леса школьники повстречали Витю Кораблёва. На поясе у него красовались четыре утки.

- Небогато, охотнички! - засмеялся он, картинно упирая руки в бока. - Полдюжины уток на такую компанию!.. По косточке не достанется…

Он подождал Варю и зашагал рядом с ней:

- Не пошла со мною охотиться… Была бы с добычей! Хочешь мою утку? Бери любую.

Варя покачала головой и поглядела на мальчика:

- Ты мне утром загадки загадывал… про ключ, про отмычку… Ключ - это твоя лодка на озере? С дырой в днище?

- Смекнула теперь? Она самая! - засмеялся Витя. - А что? Искупались охотнички, поглотали водички? Вот, наверное, потеха была!

- Так это ты нарочно дыру в днище пробил?

- Никто её не пробивал. Лодка сама прохудилась.

- А почему ты не предупредил никого, что она с дырой в днище?

- Чего это ради? - удивился Витя. - Моя же лодка…

- Твоя!.. - Варя остановилась и даже подалась назад. - Что ты говоришь такое?

- А потом, люди же не слепые, - поправился Витя, - должны видеть, что лодка худая.

- А ты знаешь, что из-за твоей лодки Костя чуть не утонул?!

- Ещё что скажешь! - опешил Витя. - Будто он плавать не умеет.

- Так в Спиридоновом озере нельзя плыть! Водоросли мешают… Ты понимаешь, что натворил?..

- Я-то при чём? - растерянно забормотал Витя. - Ну зачем Ручьёв в худую лодку полез? Кто его просил?

- Ах, вот как! Ты уже и не виноват! - вскрикнула Варя и в упор посмотрела на мальчика.

Разве высоковские ребята так поступают?.. Сколько раз, заметив повреждённый мост или неисправную дорогу, они ставили знак, что проезд закрыт, и бежали предупредить взрослых о беде. Почему же сейчас Витя Кораблёв изменил этой хорошей привычке, никому не сказал о худой лодке на озере и, кажется, не чувствует за собой никакой вины?..

- Будет тебе, Варька! - отмахнулся Витя. - Ничего ж такого не случилось. А вперёд Ручьёву наука - в чужую лодку не полезет.

- Слушай… - Варя вплотную подошла к мальчику и, задыхаясь, почти шёпотом сказала: - Если ты мне друг… завтра же… нет, сегодня… всё расскажешь… Фёдору Семёновичу, сестре, ребятам… Про худую лодку, про озеро. А не расскажешь - лучше не заговаривай и не подходи ко мне!

И она кинулась догонять далеко ушедших вперёд Галину Никитичну и школьников. И уже совсем было настигла их, как вдруг свернула в сторону, к овражку, где курчавились молодые кустарники, будто только они могли утешить её в эту горестную минуту.

А Витя Кораблёв всё ещё стоял на дороге и, держа утку в руке, смотрел Варе вслед.

Накануне первого сентября до позднего вечера в окнах горели огни: матери гладили детям рубашки и платья, прикидывали, что бы такое приготовить повкуснее на завтрак, отцы давали детям разные советы - казалось, что всё село готовит школьников в далёкий и трудный поход.

Утром Варя поднялась с чувством необыкновенной лёгкости. Было ещё очень рано, Петька крепко спал, и девочка, босая, в коротком платьице, выбежала на крыльцо. Промытые ночным дождём белые ступеньки уже нагрелись от солнца и были теплы, как печная лежанка.

Варя, жмурясь, постояла немного на крыльце, поговорила с собакой, кинула курам щепотку зерна, и те дробно застучали носами о железный противень.

Потом девочка обошла огород, посмотрела на желтеющую листву берёз за дворами, постояла у круглого пруда на усадьбе, в котором отражались белые пушистые облака.

Нигде долго не задерживаясь, Варя заглянула в колхозный птичник, в телятник, на молочную ферму.

Вот и кончилось лето - с пионерскими походами, купанием, рыбной ловлей, со сладким запахом сена на лугу, с работой в поле, в саду, на пришкольном участке…

Теперь за парту, за книги! Соберутся со всей округи школьники, в классы войдут учителя. Что-то они откроют ребятам, куда поведут их?..

На пути встретилась большая лужа. Девочка оглянулась и, убедившись, что за ней никто не следит, с удовольствием пересекла её, вспенивая дождевую воду. В этом году она, наверное, последний раз ступает по земле босыми ногами. Теперь придётся носить чулки, туфли, валенки.

У «кузнечного цеха» Яков Ефимович ковал лошадей.

- Не проспала, Варюша? - кивнул он дочери. - Это хорошо! В такой день не прощается.

Когда последний гвоздь был загнан в подкову, Яков Ефимович вместе с дочерью направился домой завтракать.

К завтраку собралась вся семья: пришла с фермы мать, с поля - Марина, сползла с печки старенькая бабушка.

И, хотя о школе и предстоящих занятиях слов было сказано немного, Варя с Петькой чувствовали себя в центре внимания. Бабушка долго копалась в уголке, потом положила перед Варей и Петькой коробочку с ластиками:

- Вчера в сельпо купила. Вы уж примите от бабушки. Учитесь на здоровье!

Таким подарком Петька даже оскорбился. Зачем же такую уйму ластиков? Можно подумать, что у него в этом году в тетрадях будут одни лишь кляксы да помарки! Но Варя, пребольно толкнув Петьку в бок, заставила его замолчать и поцеловала бабушку в щёку.

- Ну, а мне когда в школу являться? - со смехом спросила Марина. - Возвели в учителя, а что да как - неизвестно.

- А мы тебя известим, - пообещала Варя.

Надев новое платье и туфли, она побежала собирать подруг. Разве можно идти в школу одной, да ещё первого сентября!

…У Ручьёвых сборы были в полном разгаре. Костя заставил Кольку обуться в новые башмаки, которые на днях купил Сергей. Башмаки были добротные, с запасом, хотя немного и тяжёловатые. Колька трижды примерял их и каждый раз плаксиво жаловался, что гвоздь колет ему то большой палец, то безымянный, то пятку. Костя терпеливо нащупывал гвозди, загибал их, но Колька всё ныл, что это не башмаки, а «танкетки» и он завязнет в них в первой же луже. Костино терпение истощилось.

- Ты не хитри! - прикрикнул он на брата. - Всё равно босым в школу тебя не пущу.

Он заставил Кольку обуться, надеть чистую рубаху, туго затянул его ремешком:

- Имей в виду: я тебя в школе каждую перемену проверять буду!

Пришёл Сергей, спросил, позавтракали ли ребята, всё ли у них готово.