Алексей Мусатов - Стожары. Повесть

Школьники переглянулись и чуть подались назад.

- Ничего, друзья мои, - заметил их смущение Андрей Иваныч. - Одна рука - это не так уж много для такой войны…

Учитель стал как бы шире в плечах, выше ростом; густые усы делали его лицо старше и строже, но светлые глаза, как и прежде, светились спокойным, ясным светом.

И ребята, радуясь, что судьба сохранила для них эти ясные глаза, добрую голову и сильное тело, окружили Андрея Иваныча тесным кольцом, и их руки, как голуби, доверчиво опустились на широкую ладонь учителя.

Андрей Иваныч долго смотрел на ребят. Сколько раз в пылу сражений или в короткие минуты отдыха вспоминались ему эти детские лица! Сколько раз в непогожую, темную ночь ребячьи глаза светили ему, как звезды на небе, и облегчали тяжкий солдатский путь!

Вот неугомонная, беспокойная, как огонек, его племянница Маша; вот рассудительная, молчаливая Зина Колесова; вечно шмыгающий носом, словно принюхивающийся к чему-то Семушкин; добрейший Степа Карасев… Как все они вытянулись, повзрослели!

Голова Степы заросла густыми волосами, стала круглой, точно шар. Сколько раз, бывало, до войны Андрей Иваныч оставлял мальчика после уроков и стриг его под машинку.

Сейчас учитель положил руку на Степину голову.

- Ей-ей, стригусь, Андрей Иваныч, - густо покраснел Степа, - а они лезут и лезут, удержу нет.

- Он стрижется! - фыркнул Семушкин. - Раз в год по обещанию.

- Погоди вот! - погрозил учитель. - Сегодня же обработаю тебя под нулевой номер.

И все засмеялись, потому что знали, как Степа не любил стричься.

И тут учитель заметил, что позади всех стоит невысокий смуглый мальчик и не сводит с него глаз.

- Это, Андрей Иваныч, тоже стожаровский, - шепнула Маша. - Федя Черкашин.

- Здравствуй, Федя, - шагнул к нему учитель. - Знаю про тебя, знаю. Писала мне Маша.

- Расскажите про войну, Андрей Иваныч, - попросил Семушкин, когда все ребята поздоровались с учителем.

- Узнаю тебя, Алеша Семушкин, - улыбнулся учитель: - ты нетерпелив, как и прежде. Но мне тоже хочется много узнать. Узнать о вас. Как вы жили, друзья мои, что делали. Покажите мне ваши владения.

Дети переглянулись. Что они могут показать? Разве только свой небольшой опытный участок.

- Как! Нечего показать? - удивился Андрей Иваныч. - А поля, которые я вижу отсюда? А луг, лес, речка?

Маша с гордостью оглядела ребят: она же угадала, какой подарок дороже всего учителю.

И дети повели Андрея Иваныча по колхозу.

- Наша кузница! - говорила Маша, показывая на закопченную низенькую сараюшку. - Здесь дядя Евсей работает. А это скотный двор… Его недавно отстроили… - И все это рассказывалось с таким видом, как будто Андрей Иваныч впервые в жизни видел и кузницу и скотный двор.

Колхозницы, встречая учителя, раскланивались с ним, поздравляли с возвращением и кивали на ребят:

- Не успели водицы испить с дороги, а они уже опять вас в полон забрали.

- Владения свои показывают молодые хозяева, - отвечал Андрей Иваныч.

- Поинтересуйтесь, как мы тут на ноги встаем…

Обойдя хозяйственные постройки, дети повели учителя в поле.

Все радовало его в это утро: и делянки зеленых, волнующихся от ветра хлебов, и лилово-розовый ковер клеверного поля, и пестрое стадо коров на пастбище, и неторопливый бег реки.

Учитель повсюду задерживался, внимательно все осматривал, подолгу прислушивался к щебетанию птиц.

Мало-помалу ребячьи языки развязались. Дети рассказывали, что птиц и зверей в лесу стало больше, чем до войны. Откуда они только берутся!

В лесу появились волки, кабаны, а к стаду однажды пристал огромный рогатый лось, целый день гулял с коровами и насмерть перепугал быка Петушка.

Детей собиралось все больше и больше. Каждый спешил поделиться с учителем какой-нибудь новостью.

Один знал новые грибные места, второй научился ловить руками голавлей под корягами, третий отлично управлялся с конями.

Потом вниманием учителя завладел Алеша Семушкин. Он показал ловушки и капканы собственной конструкции, расставленные около сусличьих нор, и сообщил, что им «запланировано» за лето словить две тысячи сусликов.

- А они как, суслики, приняли твой план? - улыбнулся учитель.

- Приняли, - сказала Маша, - только в капканы все больше лягушки попадаются.

Семушкин обиделся и тут же предложил всем желающим залечь и замаскироваться около сусличьей норы, чтобы на опыте убедиться, как безотказно действует его капкан.

Но Маша запротестовала: так можно пролежать до вечера, а им еще так много нужно обойти.

- А это чьи посевы? - остановился Андрей Иваныч около делянки ровной, чисто прополотой пшеницы.

- Катерины Коншаковой, Санькиной матери, - сказала Маша.

- А где же Саня Коншаков? - спросил учитель. - Почему его не видно? Ты же дружила с ним, Маша?

- А мы… мы и сейчас не бранимся… - замялась девочка. - Только он какой-то такой стал…

- Какой же именно?.

- А такой… - начал было Семушкин, но Маша уже пожалела о своих словах, дернула Семушкина за локоть и показала Андрею Иванычу в сторону реки, где Санька с приятелями резал в лозняке прутья для корзин.

- Вот он, Коншаков. Хотите, позову его?

- Позови, Машенька.

Девочка побежала вдоль межи.

Санька, заметив ее, юркнул в кусты.

Он уже давно следил, как Маша водила Андрея Иваныча по полю. Как она радуется, Маша! Еще бы! Вернулся с войны ее родной дядя. Пройдет время, и так же встретят своих отцов и братьев Алеша Семушкин, Степа Так-на-Так и многие другие стожаровские мальчишки.

И только Егор Коншаков не вернется домой…

А как бы Санька хотел вот так же целый день ходить с отцом по колхозу, показывать ему постройки, высокие, как башни, стога сена, посевы в поле, тихие рыбные заводи на речке!

- Где ты, Саня? Иди к нам! Ну что ты маскируешься! Тебя Андрей Иваныч хочет видеть, - звала Маша.

Но Санька, как подбитый зверек, уползал все дальше в кусты, волоча за собой связку ракитовых прутьев. Сердце его сжималось от боли.

Маша, не понимая, куда мог исчезнуть Санька, покачала головой и вернулась обратно к учителю.

Теперь осталось показать Андрею Иванычу самое интересное.

Вскоре ученики привели его к опытному участку.

Маша осторожно приоткрыла дверцу и пропустила всех за изгородь.

Дед Векшин ходил между грядками, осматривал посевы.

Маша погрозила ребятам пальцем:

- Вы тихо… сейчас придумаем что-нибудь.

Что она придумает, девочка еще не знала, но бесенок, вселившийся в нее с утра, не давал покоя.

Она подбежала к деду Захару:

- Дедушка… тут человек один пришел, нашими опытами интересуется.