Андрей Андрущенко - Адмирал Ушаков

Все эти тактические приёмы боя принадлежали творческому таланту Ф. Ф. Ушакова. Они основывались на прекрасном знании слабых сторон противника, на великолепной подготовке и слаженности действий личного состава русского флота. Такая тактическая новизна в сочетании с стремительным темпом была неожиданной даже для такого бывалого и опытного практика морских сражений, каким был алжирский адмирал Саид-Али.

Во время починки повреждённых кораблей посланные на разведку крейсеры и сопровождении фрегата «Св. Марк» у румелийских берегов разбили, потопили и сожгли много неприятельских судов. Четыре судна были взяты в плен. «Словом, при всех оных берегах таковым поражением жителям во всех местах нанесён величайший страх и ужас, уповаю тож чувствуемо и в Константинополе», — доносил Ушаков в Черноморское адмиралтейское правление [210] «Материалы», ч. XV, стр. 405. .

От пленных Ушаков узнал, что будто бы в Варне укрылась от преследования алжирская эскадра «в немалом числе судов». Он немедленно снялся с якоря и отправился с флотом к Варне, чтобы истребить эту эскадру, а затем идти «к стороне Константинополя искать флот и судов неприятельских» [211] Там же, стр. 403. .

Ушаков твёрдо решил уничтожить турецкий флот, где бы он ни находился, и серьёзно намеревался ворваться в Босфор.

Кто знает, как бы прошла эта весьма опасная операция, но в Константинополе ждали появления флота неукротимого «Ушак-паши» с неописуемым ужасом.

Турецкий флот, потерпев страшное поражение, несмотря на двойное превосходство в количестве судов и огневой мощи, бежал к своим берегам. Некоторые его корабли были до того избиты, что при наступившем крепком ветре пошли ко дну. Другие еле-еле дотянули до берега Анатолии и Румелии. Капудан-паша Гуссейн, боясь ответственности за поражение, долго не давал о себе знать.

Только Саид-Али со своей алжирской эскадрой с трудом достиг Босфорского пролива и ночью подошёл к Константинополю. На алжирском флагмане «Капудание» имелось свыше четырехсот пятидесяти человек убитых и раненых. Корабль был так повреждён в подводной части, что начал тонуть, сигнализируя о бедствии пушечной стрельбой.

Оглушительный грохот выстрелов под самым сералем ночью поднял весь город. Жалкий вид разбитых, с оборванными парусами и такелажем алжирских судов, множество убитых и изувеченных в командах, неизвестность, что стало с капудан-пашой и остальным его флотом, — все эго произвело удручающе тяжелое впечатление на население столицы, султана и его диван. И если до сих пор были колебания в подписании условий мира, то после победы русского флота при Калиакрии султан погнал гонцов к визирю с предписанием немедленно заключить мир.

«Контр-адмирал Ушаков весьма кстати Селима напугал», — писала Екатерина Потёмкину [212] «Русская старина», кн. XII, стр, 651. .

Никто не сомневался теперь, что неутомимый противник вот-вот появится у стен столицы. Такие предположения, как мы видели, были небезосновательны. Храповицкий по этому поводу записал в дневнике, что турки поспешили подписать мир и остались «довольны тем, что князь (Потёмкин— А. А .) теперь Ушакова остановить должен, но доказано, что возможность есть идти прямо в Константинополь» [213] Дневник А. В. Храповицкого, стр. 373. .

8 августа Ушаков подходил к Варне, готовясь напасть на неприятеля. Вдруг были замечены две кирлангичи, отделившиеся от берега и смело идущие прямо на русский флот. Навстречу им вышли крейсеры. Скоро в сопровождении их кирлангичи подошли к борту флагмана и передали Ушакову извещение Репнина о подписании перемирия и приказ прекратить военные действия и возвратиться к своим портам.

Больше делать было нечего. Ушаков, пройдя вдоль румелийского берега до Дуная, 20 августа вернулся с флотом в Севастополь.

После сражения под Калиакрией Турция вынуждена была признать полное и окончательное поражение своего флота на Чёрном море и тщетность попыток возвратить северное Черноморское побережье.

Отныне на юге соотношение военно-морских сил изменилось в пользу России. С победой при Калиакрии русский флот стал господствовать на Чёрном море.

Благодаря огромной энергии Ф. Ф. Ушакова на Чёрном море был создан боеспособный военно-морской флот. Невысокое качество кораблей возмещалось в бою точными, быстрыми и хорошо слаженными действиями экипажей и особенно высоким мастерством канониров.

Переговоры с Турцией о мире тянулись долго. Потёмкин требовал уплаты контрибуции в 32 миллионов пиастров, признания за Россией Очакова и земель от Буга до Днестра. Турки под влиянием интриг английского посланника Энсли и особенно прусского Дица, тщетно пытавшихся сорвать переговоры, медлили с подписанием мира.

Потёмкин не дожил до заключения мира, 5 октября 1791 г. он внезапно скончался на пути из Ясс в Николаев. Для ведения переговоров был назначен А. А. Безбородко, который успешно повёл переговоры, закончившиеся 29 декабря 1791 г. подписанием в Яссах мирного договора.

Ясский мирный договор подтвердил постановления Кучук-Кайнарджийского трактата, признал присоединение Крыма и Тамани к России и передал России Очаков и все земли до Днестра.

Таким образом, четырёхлетняя война 1787–1791 гг. закончилась окончательным и прочным утверждением царской России на всём северном Черноморском побережье от Кубани до Днестра, приобретением права держать военно-морской флот в Чёрном море и проводить торговые корабли через проливы Босфор и Дарданеллы.

Чёрное море перестало быть «турецким озером», вместе с приобретением необходимого для России выхода к морским путям на юге были утверждены и обеспечены исконно русские границы.

По окончании войны флот вернулся в Севастополь. Предстояли большие работы. Почти все корабли нуждались вкапитальном ремонте. Однако плодотворная деятельность Ф. Ф. Ушакова на флоте после Ясского мира была чрезвычайно затруднена. К управлению Черноморским флотом, используя свои связи при дворе, вернулся вице-адмирал Н. Мордвинов. За ним потянулись его сторонники.

Это были адмиралы старой школы, погрязшие в рутине, убеждённые противники нововведений на флоте.

С косностью Мордвинова, Войновича, де Рибаса и других Ушакову, как мы видели, приходилось бороться ещё в 80-х годах. И вот теперь Мордвинов снова оказался во главе Черноморского флота, став непосредственным начальником Ушакова.